 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
123
сама почва культуры, вне которой она не могла бы существовать; здесь не может идти речь о
сознательном мифотворчестве. В XX в. используют не только понятие «миф», но и
«мифологема». Последняя понимается как мотив мифа, его фрагмент или часть, получающая
воспроизведение в поздних фольклорных и литературных произведениях. Мифологема,
подобно мифу, расценивается как носитель важного, общечеловеческого содержания. Таким
образом, можно видеть, что сегодня миф присутствует в искусстве в разных своих
ипостасях: с одной стороны, как исторически обусловленный естественный источник худо-
жественного творчества, давший ему изначальный толчок, а с другой — как некий
трансисторический генератор литературы, наделяющий искусство определенными
мифоцентрическими рамками.
Можно указать множество произведений, созданных уже спустя много веков после того,
как миф выступал естественной почвой фантазирования, но несущих в своей основе такие
конфликты и способы их решения, которые характерны для мифа и аналог которым всегда
можно найти в мотивах мифа. В связи с этим, скажем, «Гамлет» Шекспира соотносится с
многочисленными средневековыми сказаниями о хитроумном мстителе, его можно отнести к
классической «трагедии мести». Надстраивание характеров на этот «каркас» в более поздних
произведениях так или иначе обнаруживает исходный мифический источник.
Какие стороны мифа выступают в качестве продуктивной основы для последующих
этапов творчества? Прежде всего, это богатая метафоричность мифа, которая стимулирует
«детское воображение» мифотворца. Уже Новалис, позитивно оценивая значение мифа в
перспективе художественного творчества, писал о душе человека как «резервуаре
бессознательного опыта всего человечества». Теорию первообразов художественного
творчества разрабатывал и Шеллинг, считавший, что все модификации и трансформации,
обладающие жизненной важностью для человека, так или иначе уже найдены, высказаны,
претворены в словаре мифов, сюжетных архетипов. Современное творчество, по его
мнению, есть не что иное, как контаминация, заимствование и совмещение всего того, что
человечеством уже однажды было найдено и высказано.
С таких позиций можно препарировать весь корпус современных произведений
искусства сообразно их мифическим корням. Так, английский исследователь К. Стил,
получивший известность после публикации книги «Вечная тема» (1936), выдвинул идею о
том, что одной из вневременных тем, эксплуатирующихся искусством, оказалась издревле
присущая людям идея святости: художественное творчество любых эпох богато
повествованиями о духовном падении и последующем моральном возрождении (а не просто
о телесном умирании и воскрешении, как считали ортодоксальные последователи Дж.
Фрезера). В связи с этим обращают на себя внимание публикации последних лет, авторы
которых стремятся рассмотреть популярные, кочующие из одних эпох в другие сюжеты
сквозь призму такого подхода, проводя параллели между образами Марии Магдалины и Ма-
нон Леско, Марии Магдалины и Маргариты Готье.
Тяга современного искусства к мифоцентрической ориентации не вызывает сомнений.
Существенный вклад в разработку механизмов возникновения универсалий в искусстве внес
К. Юнг своей теорией архетипов. Архетип в понимании Юнга — основное, хотя и бес-
сознательное средство передачи наиболее ценного и важного человеческого опыта из
поколения в поколение. Архетип —
производное и составная часть коллективного
бессознательного, которое Юнг противопоставлял индивидуальному бессознательному
Фрейда. В коллективном бессознательном аккумулирована вся мудрость человечества. Юнг
рассказывал, что ему как врачу приходилось фиксировать образы античных мифов в бреду
чистокровных негров. Это свидетельствует о том, что сама человеческая природа
продуцирует фантазии, стимулирует действия бессознательных механизмов в одном и том
же направлении, независимо от этнических и географических различий. Идеальным
проявлением коллективного бессознательного выступают те мифы, образы которых
превратились в архетипы, стали основой всего последующего художественного творчества.
Таким образом, сам характер мифотворчества обнаруживает архетипическую основу.