 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
200
тоталитарная природа и сущность этих государств, сводившие на нет на практике
федерализм, превращавшие его в квазифедерализм, субъекты которого не обладали даже
реальной автономией в условиях сверхцентрализации. Разве не ясно, что именно
порожденный этим режимом системный кризис федеральной власти, как и допущенные ею
ошибки и преступления в области национальной политики, позволили этнократической
элите в республиках получить поддержку значительных масс населения, усилить
сепаратистские тенденции и привести дело к развалу СССР.
Односторонность и необъективность в оценке роли и значения национально-
территориального федерализма находит свое выражение и в том, что недооценивается место
и роль такого федерализма в современном мировом развитии. Нельзя не учитывать, что
сегодня среди всех федераций мира почти половина в той или иной мере и форме учитывают
в своем построении и функционировании этнотерриториальный фактор (Россия, Индия,
Югославия, Бельгия, Канада, Швейцария, Эфиопия, сербо-хорватско-мусульманская
федерация в Боснии и Герцеговине, Пакистан, Малайзия, Нигерия). Распад за последнее
десятилетие трех многонациональных федераций (СССР, Югославии, Чехо-Словакии)
сопровождался появлением за тот же период четырех новых федераций, построенных по
национально-территориальному принципу или с учетом его (новой Югославии, Бельгии,
Эфиопии и сербо-хорватско-мусульманской федерации в Боснии и Герцеговине). На путь
фактической федерализации встали и те многонациональные унитарные государства
(например, Испания), которые на основе регионализма создали национально-
территориальные государственные автономии.
Обычно сопоставляют территориальные федерации, в которых либо практически нет
инонационального населения, либо оно не составляет сколько-нибудь значительной и
компактно проживающей части населения, и этнотерриториальные федерации, субъекты
которых полностью или частично представляют национально-территориальные образования.
Но такое сравнение представляется недостаточно корректным и объективным, ибо роль и
судьба федерализма здесь определяются не при прочих равных условиях: в одном случае —
в условиях моноэтничного в своей основе состава населения страны, а в другом — в
условиях полиэтничного. И тут нет нужды доказывать, что в первом случае опасность,
угроза распада страны обычно всегда значительно меньше, чем во втором. Более
объективной и правильной была бы оценка роли и значения федерализма на основе
сопоставления положения в одной и той же стране до и после ее перехода от унитаризма к
федерализму или от территориального федерализма к этнотерриториальному. И тогда
становится достаточно очевидным, что такой переход может играть и большую
положительную роль, служить общественному прогрессу. Так, переход к федерализму в
России во многом предотвратил распад огромного многонационального государства и
привел к созданию СССР. Переход Индии от унитаризма к территориальному федерализму,
а затем к частичному национально-территориальному федерализму позволил существенно
смягчить межнациональные противоречия и конфликты и укрепить территориальное
единство страны. Недавний переход Бельгии от унитаризма к этнотерриториальному
федерализму во многом снял былую остроту национально-языковой проблемы и
межнациональную напряженность и в то же время уберег страну от развала.
Конечно, было бы другой неправомерной и даже вредной крайностью абсолютизировать
роль этнического фактора в государственном строительстве и поднимать на щит лозунг
«один этнос — одно самостоятельное государство». Помимо всего прочего, этот лозунг
практически неосуществим, утопичен, поскольку многие сотни этносов крайне
малочисленны и уже поэтому практически не могут создать собственные государства, не
говоря уже об уровне их развития, межэтнической консолидации и интеграции и т.д. Многие
народы вполне успешно проживают и развиваются в составе многонациональных
демократических стран (как федеративных, так и унитарных), имея ту или иную форму
национально-территориальной автономии или пользуясь национально-культурной
автономией. Но нельзя и принижать роль и значение национально-государственных форм в