 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
199
суждение. Он говорит о том, что федерация, как и другие государственные формы, может
иметь место в различных условиях и служить целям и задачам различных по своему
социально-политическому типу государств.
В государствах с полиэтничным населением, компактно проживающим на исторически
сложившейся территории, федерализм способен сыграть важную роль в решении
национального вопроса. Само собой разумеется, что сам по себе федерализм не способен
решить этот вопрос, поскольку это зависит и от многих других факторов, могущих иметь и
более важное значение (например, от демократического характера государства и соблюдения
в нем прав человека). Но нельзя и недооценивать роль и значение в этом и федерации как
одной из государственно-правовых форм решения национального вопроса. На определенном
этапе своего исторического развития у многих этносов возникает потребность в известном
государственном обособлении, позволяющем ускорить их внутреннюю консолидацию,
лучше обеспечить сохранение самобытности каждого этноса, его языка, культуры, традиций,
обычаев и т.д. Федерация позволяет удовлетворить эту историческую потребность и в то же
время сохранить единство и территориальную целостность многонационального
государства. Конечно, создание внутри одного государства (федерации) государственных
составных частей неизбежно усложняет его структуру, создает дополнительные проблемы и
может вызвать опасность этнократического сепаратизма. Но эти дополнительные трудности
и издержки как бы перекрываются тем огромным положительным эффектом, который может
быть получен от использования принципа федерализма в гармонизации межэтнических
отношений в стране.
Сегодня нередко можно встретить однобокое, необъективное тенденциозное толкование
мирового опыта федерализма и основанные на этом весьма сомнительные и просто
ошибочные обобщающие заключения относительно роли и значения национально-
территориального федерализма. Распад ряда многонациональных федераций, построенных
по этнотерриториальному принципу, привел к навязыванию мысли о том, что главным
виновником такого результата явился национально-государственный федерализм. В связи с
этим некоторые ученые и политики предлагают вообще отказаться от национально-
территориального федерализма, использовать только территориальный федерализм или даже
лишь унитаризм при ликвидации любых национально-территориальных государственных
образований и применении исключительно национально-культурной автономии.
Эта крайняя позиция в какой-то мере повлияла и на учебную литературу по
конституционному праву. Так, в одном из учебников говорится, что «в истории более
прочными федерациями оказались федерации территорий, а не федерации национальных
территориальных общностей».* В другом учебнике утверждается: «Опыт других стран также
свидетельствует, что так называемая национальная государственность — очень ненадежный
фактор федерирования: владычество этнократии (этнической клановой верхушки) в
субъектах федерации способствует скорее подрыву, чем укреплению государственного един-
ства в федеративном союзе».** И далее авторы солидаризируются с мнением А.Н. Яковлева,
что «национальные же государства, вновь образуемые на пространстве, где исторически
сложилась многонациональность, — это скорее дестабилизирующая привилегия».***
* Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева. С. 270.
** Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть / Под ред.
Б.А. Страшуна. С. 671.
** Известия. 1994. 6 авг.
С такой общей позицией в принципе нельзя согласиться. Спору нет, этнократические
элиты союзных республик в своих сепаратистских интересах использовали формы
национально-территориальной государственности и, несомненно, несут свою долю вины за
развал указанных федераций. Но нельзя не видеть и то, что главную ответственность за это
несет не та или иная государственная форма сама по себе, а антидемократическая,