 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
87
Например, в переводе чеховских рассказов, выполненном Е. Подчурским и А. Агиларом, не переведено ни одно из
смысловых имен (ChejovA.P. Cuentos completes. Т. I. Madrid, 1957).
Смысловые имена собственные воссоздавались Н. Любимовым по самым различным моделям и
образцам:
1. Конверсионные смысловые антропонимы. Входящие в эту группу личные имена не имеют
никаких ономастических формантов. Это обычные слова, превращенные в имена собственные.
а) Подобный конверсии, приводящей к образованию смысловых антропонимов, подвергаются чаще
всего существительные:
простые — Буян, Фанфарон, Гимнаст, Грабежи, Удар, Филе, Гарнир, Винегрет, Обормот, Антрекот,
Редис, Угри, Дуралей, Рагу, Пирожок, Телок, Балагур, Паштет, Барбарис, Фрикасе, Репей, Укроп,
Баловник, Помело и мн. др.;
сложные —
Губошлеп, Молокосос, Дармоед, Живоглот, Ветрогон, Мукосей, Мясоруб, Тяжеловес,
Саловар, Ротозей и др.
Переводчик заботится не только о функционально-смысловой эквивалентности значимых имен
соответствующим именам оригинала, но и о некоторой условной фонетической схожести придуман-
ных имен с ономастикой языка оригинала. В переводах, как уже говорилось, не встречаются
смысловые имена с исконно русскими формантами. Господин Паштетов — это уже нечто русское.
Воссоздавая смысловые имена французских персонажей, Н. Любимов во всех случаях подбирает
слова с ударением на последнем слоге, которое, как известно, является единственным во
французском языке. Особенно удачно стилизованы под французскую ономастику слова, пришедшие
в русский язык из французского,* такие, как Рагу, Филе, Фанфарон, Гарнир и т. п. Очень важно и то,
что выбранные существительные по некоторым своим характеристикам вписываются в русскую
ономастическую систему. Переводчику, создающему значимое имя собственное, приходится,
опираясь на свой опыт и творческое чутье, уравновешивать две противоречивые тенденции: не
русифицировать значимое имя и не отторгать его от русской ономастической системы. У читателя
должно возникнуть ощущение того, что существование подобного имени в языке — вещь возможная
(ощущение порождается осознанным или неосознанным восприятием системы русской ономастики),
и, с другой стороны, чувство того, что имя это не совсем русское. Если в русском языке существуют
фамилии Волк, Шило, Музыкант, Тупица, Капуста, Лоза, Чудосей, то вполне приемлемы и Телок,
Помело, Гимнаст, Обормот, Редис, Репей, Мукосей. Внутренняя форма придуманных Н. Люби-
мовым антропонимов оказывается сходной с соответствующей формой реальных русских фамилий.
Вместе с тем у некоторых из перечисленных смысловых имен есть и отличия: такие конечные
элементы, как -ян
(Буян), -он (Фанфарон), -аст (Гимнаст), -ежи (Грабежи) и другие, не
свойственны русским именам собственным. Определенные аналоги с французской ономастикой
появляются и благодаря рифмовке некоторых значимых имен перевода с широко известными
французскими антропонимами и топонимами. Невольные звуковые ассоциации возникают между
смысловым именем Буян и Перпиньян, Орлеан, Сезанн; между Балагур и Помпадур, Орадур, Гонкур;
Фанфарон ассоциируется с Бюффон, Дижон, Бурбон; Редис — с Жанлис, Дениз; Угри — с Орли,
Шабли, Луи и т. п.
* Это заметил еще Вл. Россельс (см.: Россельс Вл. Серая ткань // Мастерство перевода. 1969. М.,1970. С.301).
Еще явственнее эти связи у имен, созданных на основе французских заимствований: Филе, Антрекот,
Фрикасе. Наконец, «офранцуживание» рассматриваемых имен происходит по той простой причине,
что
ими названы французские персонажи и что эти имена включены в широкий
экстралингвистический контекст романа, сохраняющий в переводе свое национальное своеобразие.
В итоге все эти сложные и порой интуитивные аналогии и параллели образуют вокруг воссозданного
переводчиком смыслового имени своеобразное ассоциативное поле, связанное с ономастической
системой русской речи и словно озаряемой то яркими, то едва уловимыми отблесками иной
языковой среды.
б) Глаголы повелительного наклонения во 2-м лице единственного числа также успешно освоились с
ролью смысловых личных
имен
французских героев: Растолки, Оближи, Обсоси, Прокопти, Жри,
Обожри, Обглодай, Подливай, Доедай, Уминай и мн. др. Используется даже отрицательная форма
повелительного наклонения: Недрожи, Недожри. Не случайно выбор пал на 2-е лицо единственного
числа: во-первых, в повелительном наклонении у этих форм ударение падает на последний слог, а