 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
88
слова, оканчивающиеся на мягкую согласную и ударное «и», порождают ассоциации, правда, от-
носительно слабые с французскими именами типа Анри, Луи, Мари; во-вторых, подобные
окказиональные слова нее противоречат нормам русской ономастики, на окраинах которой
встречаются фамилии Мигай, Захворай, Погуляй, Загоняй, Крути.
в) В качестве значимых имен Н. Любимов использует и другие части речи: краткие прилагательные —
Труслив, Космат, Смазлив, Неуклюж, Сонлив; наречия — Неспеша,; междометия — Фи-фи, Пук.
2. Смоделированные смысловые антропонимы. В эту группу входят смысловые личные имена,
образованные путем видоизменения русских слов с помощью различных формантов или каким-либо
другим способом, а также имена, составленные на основе словосочетаний и фразеологизмов.
Звуковое восприятие иностранной речи создает в сознании иноязычных слушателей своеобразный
фонетический стереотип того или иного иностранного языка. Французская речь представляется
многим русским составленной из большого числа носовых гласных и палатализованных согласных и
потому мягкой по звучанию, а, например, английская речь с характерными заднеязычными звуками и
своеобразным придыханием кажется нам гортанной и нечеткой по артикуляции. Конечно, такие
стереотипы весьма условны и основываются на поверхностном представлении о звуковом составе
того или иного языка. Их возникновению способствуют акцентуальные оттенки русской речи
иностранцев (иностранный акцент, как известно, определяется структурными расхождениями между
соответствующей парой языков). В каждом языке существуют определенные традиции в передаче
иностранного акцента в речи персонажей художественных произведений. «Так, в русской литературе
немецкий акцент нередко изображается употреблением «и» вместо «ы», мягкого «ль» вместо
твердого «л», то есть показывается замещение немецкими фонемами русских фонем, отсутствующих
в немецком языке».* Таким образом, переводчик, воссоздавая смысловое имя, руководствуется и
упомянутым стереотипным представлением о звуковом облике языка оригинала, и традицией в
передаче варваризмов.
* Гак В. «Коверкание» или «подделка»? Тетради переводчика. М., 1966. С. 39.
а) Одноосновные имена. Один из приемов, которым пользуется, в частности, И. Любимов,
моделируя раблезианские значимые имена, сводится к «подгонке» звучания русского слова под фо-
нетический стереотип французской речи. Это достигается смягчением в слове какого-либо
согласного, обычно конечного (предпочтительноконечного «л»), или смягчением конечного
согласного и добавлением ударного «е» (на письме в слове появляется «ь» знак или «ье»). Если слово
кончается на гласную, то последний звук (буква) сокращается. Изобретенные имена оказываются
очень «французистыми» по звучанию и похожими на такие имена, как Шарль, Лаваль, Сганарель,
Ришелье, Обинье и т. п.
Подобное офранцуживание не изменяет у воссоздаваемого имени смысла внутренней формы, который
остается ясным и соответствующим по функции, а часто и по семантике, значимому имени ори-
гинала. Вот примеры подобного словотворчества: Крокодиль, Простофиль, Свинье, Салатье,
Шафранье, Балбьес.
Другой прием — это стилизация с помощью апокопы, т. е. сокращение в слове одного или нескольких
конечных звуков. Прослеживается определенная закономерность в характере деформации слов.
Выбираются слова с ударением на предпоследнем слоге, конечная гласная сокращается, и ударный
слог оказывается последним, совсем как во французских словах. Так получились имена Обжор,
Паскуд, Растороп, Приправ, Свинин, Котлет, Макарон, Шаровар. По два звука сокращено в именах
Сосис, Телуш, Трусиш.
Совмещение двух приемов наблюдается в именах типа Приживаль и Тушонэ, в которых после
образования апокопы смягчается последний звук или добавляется какой-нибудь конечный формант,
чем-либо напоминающий окончания французских слов (в примере Тушонэ — формант «э»).
Подобные форманты могут присоединяться и к целому слову (Кролико). В переводах встречаются
также имена-гибриды, образованные из русской основы и транскрибированного иностранного или
иностраннообразного суффикса или окончания.
При пародировании речи латинистов редко обходятся без характерного окончания -ус. Такие имена
появляются и в «Гаргантюа и Пантагрюэль»: Болданус, Пустомелиус. Испанский уменьшительный
суффикс
-illo находим в имени одного из персонажей «Дон Кихота» —
Ограбильо. В испанском
языке он присоединяется лишь к производящей основе существительного, а в русском окказиональ-
ном словообразовании — к глагольной основе. Подобная метаморфоза произошла и с адъективным