 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
70
omniforme et omnigene sexe feminin. Certaines
diecules, nous invisons les lupanars ... cauponisons es
tabernes meritoires de la Pomme de Pin, du Castel, de
la Madeleine et de la Mule, belles spatules
vervecines, perforaminees de petrosil, et si, par forte
fortune, il у a rarite ou penurie de pecune en nos
marsupies, et soient exhaustes de metal ferrugine,
pour 1'ecot nous dimittons nos codices, et vestes
oppignerees, prestolant les tabellaires a venir des
Penates et Lares patriotiques ... Car libentissiment,
des ce qu'il illucesce quelque minutule leche de jour,
je demigre en quelqu'un de ces tan bien architectes
moustiers, et la, m'irrorant de belle eau lustrale,
grignote d'un transon de quelque missique precation
de nos sacrificules, et, submirmillant mes precules
horaires, elue et absterge mon anime de ses
inquinaments nocturnes. Je revere les Olympicoles je
venere latrialement le supernel Asrtipotent, je dilige
et redame mes proximes ... Bien est veriforme que, a
cause que Mammone ne supergurgite goutte en mes
locules, je suis quelque peu rare et lent, a supereroger
les elemosynes a ces egenes, queritant leur stipe
hostiatement ... mon genie n'est point apte nate a ce
que dit ce flagitiose nebulon pour excorier la cuticule
de notre vernaculle galique; mais vice versement je
grave opere, et par veles et rames, je me enite de la
locupleter de la radondance latinicome» (II, 45—47).
всеобличьяприемлющего и всеродящего женского
пола. Через некоторые интервалы мы совершаем
визитации лупанариев... а затем располагаемся в
тавернах «Еловая шишка», «Замок», «Магдалина»
и «Мул», уплетандо отменные баранусовые
лопаткусы, поджарентум кум петруца. В тех же
случаях, когда карманари ностри тощают и
пребывают эксгаустными от звонкой монеты, мы
раставамус с нашими либрисами и с лучшими на-
шими ориентациями и ожидамус посланца из
отеческих ларов и пенатов... Едва лишь
восблещает первый луч Авроры, я охотниссиме
отправлюсь в един из велелепейших храмов, и там,
окропившись люстральной аквой, пробурчав
какую-нибудь стихиру и отжарив часы, я очищаю
и избавляю свою аниму от ночной скверны. Я
ублажаю олимпиколов, величаю верховного
светоподателя, сострадаю ближнему моему и
воздаю ему любовью за любовь... Однокуром
поеликве мамона не пополнирует ни на йоту моего
кошелькабуса, я редко и нерадиво вспомоществую
той гольтьбарии, что ходит под окнами молендо
подаяния... Гению моему несродно обдираре, как
выражается этот гнусниссимный сквернословус,
эпидермный покров с нашего галликского
вернакула, — вицеверсотив, я оперирую в той
дирекции, чтобы и такум и сякум его обогатаре,
дабы стал он латинокудрым» (185—186).
Во французском, итальянском, испанском и других романских языках бурлескно-пародийная речь
основывается на смешении соответствующих языков с латинскими формами и словами. У Рабле
латинизация французской речи происходит путем включения в текст: 1) латинских слов, 2)
окказионализмов, у которых основа французская, а аффиксы латинские, 3) путем «реставрации» во
французских словах изначального смысла их латинских слов-пародителей и 4) путем употребления
некоторых архаизмов..
Русский макаронический стиль обычно пародирует дворянскую французоманию и образуется
смешением русской речи с французскими словами и выражениями. Латинские же языковые
элементы традиционно включаются в пародии на речь воспитанников духовных училищ, обычных
семинаристов и казеннокоштных бурсаков. Конечно, пародируя рацеи латинистов, Н. Любимов не
мог использовать французские языковые элементы, но он заимствует у русских классиков общие
черты речевой пародии, а у пародистов семинарской речи — конкретные приемы словотворчества.
Таким образом, языковая изобретательность переводчика основывается не столько на его
собственной фантазии, сколько на творческом использовании отечественных пародийных традиций.
Сходные приемы пародирования легко найти в произведениях Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Лескова,
Тургенева, Островского, Мятлева, Помяловского и в русских повестях и романах Квитки-
Основьяненко (например, в «Пане Халявском»).
Основные лексические способы пародирования, примененные Н. Любимовым, следующие:
— введение в речь транскрибированных латинских слов: Секвана, ностри, кум, анима, шва, лупанарии,
вернакула и др.;
— изобретение окказиональных слов-гибридов, в которых:
а) основа латинская, а конечные форманты русские: трансфретируем, деамбулируем, эксгаустными,
люстральный и др.; или
б) основа русская, а конечный формант (чаще полностью, реже частично) латинский (правильный или
измененный, неправильный); перекресткус, женолюбус, кошелькабус, расставамус, ожидамус,
обогатаре, уплетандо, молендо, охотниссимо, гнусниссимный, баранусовый, такум и сякум и др.;