 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
74
§
5. Первое следствие – методологическое, оно касается связи предложения и суждения. Известно,
что в оценке соотнесенности суждения с коммуникативным типом предложения мнения логиков
расходятся: одни считают, что суждение выражается лишь повествовательным предложением, другие
возражают против этой традиционной точки зрения, представляющейся им «узкой», и утверждают, что
любое предложение прямо и непосредственно выражает суждение (см.: [Таванец, 1953; 1955; Копнин,
1957; Колшанский, 1965, с. 95– 101]).
Конечно, можно задать суждение посредством такого определения, которое должно подвести под эту
категорию план содержания любого предложения безотносительно к его коммуникативно-типовой
принадлежности. Фактически именно так и поступают те, кто распространяет понятие суждения на все
коммуникативные типы высказываний, выделяя, наряду с «повествовательными», также и
«вопросительные» и «побудительные» суждения. Проблема с точки зрения лингвиста, однако,
заключается не просто в том, чтобы расширить старое понятие суждения или
же принять его в
традиционном, «узком» чтении, а прежде всего в том, чтобы выявить, в чем состоит различие между
семантикой высказываний, принадлежащих к разным коммуникативным типам. Различие же это
раскрывается в свете теории актуального членения, указывающей на существенные собственные
свойства тематико-рематического (а в логическом чтении, субъектно-предикатного) строя
соответствующих типов высказываний (см. выше).
Следовательно, если не задавать новое определение суждения по вышеотмеченной модели, а
подойти к суждению как «форме мысли, в которой утверждается или отрицается что-либо относительно
предметов и явлений, их свойств, связей и отношений и которая обладает свойством выражать либо
истину, либо ложь» [Кондаков, 1975, с. 574], то учет характера актуального членения в предложениях
разных коммуникативных типов ясно покажет, что строго побудительные и строго вопросительные
предложения по самой своей коммуникативно-содержательной природе не могут прямо выражать
суждения в вышеописанном «традиционном» понимании. Из трех кардинальных коммуникативных
типов предложения лишь повествовательное предложение непосредственно выражает суждение,
потому что соединение его актуальных компонентов (тематико-рематический строй) прямо отражает
отношение его номинативного содержания к действительности по фактору истинности – ложности, а
отражение этого отношения, опосредованное формой утверждения и отрицания, – необходимое
свойство суждения как такового. Известно, что еще Аристотель стремился оградить суждение от
отождествления с содержанием любого высказывания. Он говорил: «Но не всякое предложение (досл.:
«не всякая речь» –
М. Б.) есть суждение, а лишь то, в котором заключается истинность или ложность
чего-либо; так, например, пожелание есть предложение («речь» –
М.
Б.), но не истинное или ложное»
[Античные теории языка и стиля, 1936, с. 61–62. Ср.: Кондаков, 1975, с. 575].
С другой стороны, каждое предложение, хотя и не обязательно прямо и непосредственно выражает
суждение по своему коммуникативному назначению, тем не менее обязательно соотнесено с некоторым
суждением, при этом соотнесено с ним таким образом, что предполагает его в своей деривационной
основе. Такая обязательная внутренняя (а не только внешняя, пресуппозиционная) соотнесенность
предложения с суждением отчетливо видна в парадигматической трактовке побудительного и
вопросительного предложений как сильных членов бинарных оппозиций, слабыми членами которых
служат соответствующие повествовательные предложения (см. ниже). Иначе говоря, именно обращение
к категориям парадигматического синтаксиса позволяет по-новому увидеть соотношение предложения
и традиционно определяемого суждения, преодолевая односторонность двух указанных выше взаимно
противоположных тезисов (первый – не всякое предложение выражает суждение, второй – всякое
предложение выражает суждение); позволяет потому, что выявляет деривационную сужденческую
основу в любом полноценном, коммуникативно-охарактеризованном предложении. Из этого, между
прочим, вытекает, что не-повествовательные предложения отнюдь не должны исключаться из
логического анализа. Как раз наоборот, они по праву должны занять надлежащее место в логической
проблематике и внимательно изучаться как со стороны внутренней субъектно-предикатной структуры,
так и с точки зрения важнейших функций в построении реальных умозаключений. Таким образом,
логическое учение о суждении в этом свете следует понять как составную часть (при этом, безусловно,
главную составную часть) логического учения о высказывании.