 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
125
сочиненной, сформулированной содержательной моделью жизненно важных ситуаций для
человека и человечества.
Все перечисленные признаки архетипа и мифа подтверждают, что действие механизмов
мифотворчества сродни механизмам художественно-продуктивного мышления. По словам
Н. Фрая, миф произведен от искусства, а не наоборот. Миф и является в сущности
искусством. Это сопоставление особенно важно для эстетической науки, так как оно
предоставляет дополнительные возможности анализа механизмов движения образно-
тематического строя искусства, проливает свет на причины «завязки» устойчивых
стилистических приемов и композиционных формул.
Определенные исследовательские накопления в этом отношении принадлежат
семиотическому и структуралистскому подходам, берущим за основу рассмотрения
формообразующую структуру мифа и через эту структуру «просеивающих» систему его
центральных символов. Поскольку продукты художественной деятельности обнаруживают
подобную взаимосвязанность элементов и символов, постольку все их отношения можно
формализовать. Методология структурализма ориентирует на изучение структуры мифа как
динамичной системы, отношения между элементами которой подвижны, изменчивы.
Важным положением является тезис о том, что структура как целое всегда больше
совокупности всех ее элементов. Речь идет о сложных взаимосвязях языка и мышления,
знака и образа.
Одним из современных ответвлений структурализма в искусствознании и
литературоведении является нарратология — теория повествования. Она выступает сегодня
как достаточно самостоятельная дисциплина со своими задачами и возможностями изучения
текстов. Нарратология сформировалась в конце 60-х годов в результате пересмотра
концепции структурализма с позиций коммуникативных представлений о природе искусства.
Некоторые исследователи считают, что по своим установкам и ориентациям нарратология
занимает промежуточное место между структурализмом и рецептивной эстетикой.*
* См.: Ильин И.П. Нарратология//Современное зарубежное литературоведение. М., 1996.
С. 74-79.
Если для структурализма характерно понимание художественного произведения в
значительной степени как автономного объекта, независимого ни от своего автора, ни от
читателя, то для рецептивной эстетики свойственна обратная тенденция — растворения
произведения в сознании воспринимающего читателя. Нарратология стремится избежать
крайностей этих позиций и не отбрасывает самого понятия глубинной структуры, лежащей,
по мнению нарратологов, в основе всякого художественного произведения. Но главный
акцент нарратология делает на процессе реализации этой структуры в ходе активного
диалогического взаимодействия писателя и читателя. Нарратологи концентрируют
внимание на том факте, что художественное произведение даже в своих формальных
параметрах не исчерпывается сюжетом в строгом понимании этого термина. Если исходить
из старого, введенного русской формальной школой определения фабулы как того, что
рассказывается в произведении, а сюжета —
как рассказывается, то понятие сюжета
оказалось недостаточным для нарратологии.
В этом «как» нарратология выделяет два аспекта. Во-первых, речь идет об изучении
способа подачи и распределения повествуемых событий, т.е. о героях и персонажах, которые
действуют в пространстве и времени. Во-вторых, нарратология рассматривает способ подачи
формальной структуры произведения с точки зрения прямого или косвенного диалога
писателя с читателем от первого, второго или третьего лица. Среди авторов, которые
подготовили возникновение нарратологии, можно назвать Романа Якобсона (1896—1982),
Ролана Барта (1915—1980), Цветана Тодорова (р. 1939). Все они предпринимали усилия к
тому, чтобы во множестве существующих в мире рассказов отыскать единую формально-
повествовательную модель, т.е. структуру (грамматику) рассказа, на основе которой