 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
376
Очень ярко выразил социальную роль судебной власти .французский исследователь США Алексис
де Токвиль в своей книге, увидевшей свет в 1835 году:
«Все правительства имеют всего лишь две возможности преодолеть сопротивление, оказываемое ему
гражданами: материальные средства, которыми они сами располагают, и решения судов, к чьей помощи
они могут прибегать.
Правительство, которое может принуждать к повиновению своим законам только силой оружия,
находится на грани гибели. С ним, по всей вероятности, произойдет одно из двух: если это слабое и
умеренное правительство, то оно прибегнет к силе лишь в самом крайнем случае, оставляя без
внимания множество мелких случаев неповиновения, и тогда государство окажется во власти анархии.
Если же правительство сильное и решительное, то оно будет прибегать к насилию ежедневно и
вскоре превратится в военно-деспотическое. Его бездействие, равно как и его деятельность окажутся
одинаково гибельными для населения, которым оно управляет.
Великая цель правосудия состоит в замене идеи насилия идеей права, в установлении правовой
преграды между правительством и используемой им силой»*.
* де Токвиль А. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1992. С. 120.
Действительно, осуществляя правосудие, судебная власть вводит государственное насилие в
цивилизованные рамки, гарантируя законопослушных граждан от опасности попасть под «колеса»
государственной машины. Эта весьма важная цель правосудия не является, однако, единственной.
Если ограничиться ею, то судебная власть выступает лишь как карающая длань, пусть
цивилизованно карающая. Она это делает, но К этому не может сводиться ее социальная функция. В
обществе возникает много конфликтов, и постепенно конфликт между незаконопослушным индивидом
и государством становится далеко не главным. Не менее важен конфликт между законопослушным
индивидом и государством, возникающий в случае ошибок, а то и произвола государства. И если в
случае, о котором говорит А. де Токвиль, суд должен выступить инструментом государства против
ослушников (а точнее, может быть, защитить государство от них, констатировав, что право на его
стороне), то в данном случае ситуация обратная: суд должен защитить человека от государства, когда
право (признанное государством) на стороне человека, чего мы уже касались в гл. III.
И конфликты между властями государства, и между государственными органами в рамках одной
ветви власти, включая в обоих случаях судебную, и между государством и иными публичными
корпорациями (субъектами федераций, местными самоуправляющимися сообществами и др.) также,
поскольку не решены иными способами, подлежат разрешению судебной властью (в демократическом
государстве, конечно). Разумеется, суд призван разрешать на основе права конфликты и между
частными субъектами, будь то индивиды или группы, поскольку самостоятельное утверждение ими
своих действительных или мнимых прав породило бы в обществе хаос.
В связи с функцией судебной власти встает вопрос о влиянии политического фактора на ее
деятельность. По логике такое влияние должно бы быть исключено. Если законодательная власть и
исполнительная власть (в значительной своей части, по крайней мере, решающей в макромасштабе
страны) не только постоянно находятся под непосредственным воздействием политических сил, но и
сами представляют собой активную политическую силу, то судебная власть должна бы быть полностью
деполитизирована, ибо в противном случае она не сможет быть беспристрастной (пристрастный судья –
не судья), а при разрешении дел будет руководствоваться не правом, а политической
целесообразностью.
Да, по идее это должно бы быть так. Известно латинское изречение: «Fiat
justitia, pereat mundus!»
(«Да свершится правосудие, хотя бы погиб мир!»), служившее девизом германскому императору
Фердинанду I (1556–1564). Оно означает, что право должно применяться судом, несмотря ни на какие
политические и иные последствия. Но даже самая гениальная идея в жизни обычно не может быть
реализована в голом виде, ибо попытки реализовать ее таким образом часто дают обратные результаты,
в чем мы в своей истории уже неоднократно получали возможность убедиться. И кому будет нужно
правосудное решение, если мир из-за него погибнет?
На практике, конечно, полная деполитизация судебной власти невозможна. Судьи, особенно при
разрешении дел в сфере публичного права (его недаром называют политическим правом), не могут не
предвидеть политических последствий тех или иных своих решений, а вынося решения, не могут не
считаться с этими последствиями. Американский исследователь Дж. Уайт писал, исходя из этого: «В
реальной жизни судьи и не призваны воздерживаться от решения политических вопросов вообще;