 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
263
почти не встречается.
Как и на выборах, здесь возникает проблема абсентеизма и его значения. Можно ли мнение
активного меньшинства народа считать мнением всего народа? Думается, можно и нужно. Ведь в
данном случае абсентеисты, которым все равно, готовы принять решение любого большинства тех,
кому не все равно и кто пришел на участок для голосования, чтобы выразить свою волю. И такое
решение должно быть обязательным для всех, включая абсентеистов.
9. Правовые последствия референдума
Мы говорим в данном случае о последствиях референдума, имеющего постановляющий характер,
ибо консультативный референдум правовых последствий в принципе не порождает.
Практически речь идет, во-первых, о юридической силе акта, принятого путем референдума, в
сравнении с юридической силой акта, принятого государственным или самоуправленческим органом.
Когда имеется в виду конституция, проблем не возникает, поскольку она независимо от способов ее
принятия обладает наивысшей юридической силой, по крайней мере, среди актов национального
законодательства. Но когда имеется в виду, скажем, обычный закон,
то
вполне уместно спросить:
обладает ли закон, принятый на факультативном референдуме, более высокой юридической силой, чем
закон, принятый парламентом?
Надо сказать, что в конституциях и текущем законодательстве четкого ответа на этот вопрос мы
зачастую не находим. По логике мы должны признать, что в случае расхождений между законом,
принятым парламентом, и законом, утвержденным на референдуме, при условии, что оба не
противоречат конституции, приоритет следует отдать второму закону.
Во-вторых, речь идет о возможности или невозможности изменения либо отмены закона,
утвержденного или принятого на референдуме, обычным парламентским путем.
Венгерский закон, например, предусматривающий возможность общенационального референдума, в
частности, для утверждения как принятых Государственным собранием законов, так и принципов
будущих законов, устанавливает, что решения, принятые на референдуме, обязательны для
Государственного собрания. Отсюда следует, что закон, принятый Государственным собранием и
вынесенный на референдум, но не одобренный избирателями, вступить в силу не может. Это понятно,
как и то, что, принимая закон, основные принципы которого утверждены референдумом,
Государственное собрание не может отклониться от этих принципов. Но ответа на вопрос мы все же из
этих норм вывести не можем.
По логике опять же, казалось бы, надо признать, что закон, принятый или утвержденный
избирателями, только они и могут отменить или изменить. Однако невольно напрашивается
вопрос:
случайно ли конституции умалчивают об этой проблеме?*
* Профессор М. Йовичич, изучивший множество конституций, привел в своей брошюре о референдуме лишь два
примера конституционного решения данной проблемы. Первый – Конституция германской земли Бремен, принятая после
Первой мировой войны, которая устанавливала, что закон, принятый референдумом, может быть отменен только в таком же
порядке либо парламентом, избранным после проведения данного референдума. Другой пример – действовавший в период
написания брошюры Конституционный закон об основах общественного и политического строя Федеративной Народной
Республики Югославии и о союзных органах власти 1953 года, который в части третьей ст. 18 устанавливал: «Решение
избирательного корпуса обязательно. В течение двух лет после проведенного референдума не может быть принят ни закон,
ни другой акт, противоречащий решению избирательного корпуса». См.: Jovicic М. Op. cit., s. 29. Примечательно, что
последующие югославские конституции второй из приведенных норм не содержали и не содержат.
Этот факт достаточно многозначителен и дает известные основания для суждения иного рода. Ведь
факультативный законодательный референдум рассматривается конституциями как исключительная
для законодательного процесса процедура. Отсюда можно сделать вывод, что исключительная
процедура применяется лишь в исключительных обстоятельствах, роль которых может сыграть и
законно заявленная инициатива референдума. При отсутствии же такой инициативы вполне допустима
обычная законодательная процедура, то есть закон, о котором идет речь, может быть изменен или
отменен парламентом.
Стоит при этом отметить, что, в частности, конституции, принятые или утвержденные
референдумом, согласно их собственному тексту нередко могут подлежать частичному пересмотру
чисто парламентским путем без обращения к избирателям.
Но вопрос, конечно, остается дискуссионным, и можно лишь выразить пожелание составителям
будущих конституций, чтобы соответствующие нормы включались непосредственно в