 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
89
философскому гению. Впоследствии эти идеи будут развивать Шлейермахер и В. Дильтей,
противопоставляя их позитивистской методологии.
Интуитивный метод проникновения в историю охватывает обозримые циклы развития, но не
способен связать их в универсальную историю, проникнуть в предельные глубины общего
поступательного исторического движения. А. Мюллер, который попытался достичь этого, вынужден
был, как мы отмечали, прибегнуть к авторитету Божественного откровения, чтобы связать эти циклы в
единое историческое развитие. Другие исследователи «исторической школы» не выходили за рамки
единичных циклов, обращаясь прежде всего к исконной немецкой народности, к своим могучим
национальным корням и истокам.
Вдохновленные Шеллингом и духом немецкой романтики, они превратились в исследователей
«народного духа» и его проявлений. Вовлеченные в атмосферу этих идей, они изучали
преимущественно историю духовной культуры, языка и учреждений, а не военную или
дипломатическую историю, где воля субъективных решений политических деятелей способна
фальсифицировать национальную традицию. Так, талантливый историк Вильгельм фон Гумбольдт всю
свою научную деятельность направил на изучение истории языка, а в области собственно
историософской не оставил ничего, кроме отдельных фрагментов*.
* См.: Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.
1.4. Прусская школа. И.Г. Дройзен
В ответ на лингвистическое течение внутри «исторической школы» возникает так называемая
прусская школа, которая все внимание сосредотачивает на реально-политической и конституционной
истории. По своему философскому методу она отлична от «исторической школы» весьма относительно:
вполне в духе органологии она указывает нам идеал в органическом развитии нации, повторяет идею
построения нового культурного синтеза, но ее теоретические конструкции направлены уже только на
Малую Германию.
Ярким представителем нового направления стал И.Г. Дройзен. Важное значение для понимания его
историософской методологии имеет работа «Очерк историки» (1868), где Дройзен обосновывает
этически и национально окрашенный историзм предбисмарковской эпохи. Особенность своего
исторического метода автор усматривает в том, что он есть искусство понимания и истолкования
(интерпретации) волевых действий исторических деятелей и исторических процессов. При этом
очевидно, что внимание И.Г. Дройзена направлено преимущественно на поле национальной истории.
Отличительной чертой работ И.Г. Дройзена (и всего этого направления в целом) является тяготение к
эмпирическим деталям, склонность к фактологичности. Вполне в духе органологии цель
историософских исследований переносится в «сущность» немецкой истории, а проявление этой цели
происходит с помощью интуитивного понятия развития. Прогрессивное развитие автор рисует как
историческую эстафету: следование народов друг за другом происходит при нарастании общего
исторического содержания. Непрерывность этой идеи и создает у И.Г. Дройзена диалектику мировой
истории. Но, разумеется, он имеет в виду не гегелевскую диалектику, а вполне отвечающий духу
органицизма интуитивный образ «становящегося бытия».
В. Виндельбанд, характеризуя в целом обе эти школы немецкой историософии, справедливо отметил,
что их главной заслугой было глубокое обоснование идеи национальности: «Эта идея национальности
была обоснована и прочувствована так глубоко, что не имела ни малейшего отношения к потребностям
национального эгоизма, к удовлетворению желания власти и честолюбия, а наоборот, основывалась,
существенным образом на этическом чувстве долга идеи гуманности и осталась заключенной в ней»*. В
этом было ее нравственное величие.
* Виндельбанд В. Указ. соч. С. 315.
Второй особенностью следует назвать обращение к исторической религии, в которой усматривается
единственная возможность обрести охватывающее все историческое тело единство убеждений.
Одновременно возникла надежда на то, что можно привить исторической сущности римской церкви
современное образование или наполнить старые меха прежней религиозной жизни новым вином
современного философского содержания.
Наконец, третьей особенностью является историософский анализ, направленный уже не на
абстрактно-общее и естественно-необходимое, как в эпоху Просвещения, а на конкретно-историческое