 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
182
В конце XX в. само понятие «прогресса» утратило свое универсальное значение. Выяснилось, что
история народов, принадлежащих к разным цивилизациям, не имеет единого кода и программы. В
современных теориях социокультурной динамики понятие «прогресса» все чаще заменяет понятие
индивидуальной исторической биографии или судьбы.
Единство мировой истории сегодня во многом является проблемой. Оно выступает как
непредопределенный и заранее непредсказуемый итог столкновения и диалога разных культур. Единая
история обретается в поле межнационализационных взаимодействий. И можно согласиться с М.
Чешковым, что «многообразие культурно-исторических миров не сводится к некоей заданной, единой
конструкции, но осмысливается как взаимодействие, порождающее целостность, в свою очередь, не
сводимую ни к отдельным «мирам», ни к их взаимосвязям»*.
* Чешков М.А. Развивающийся мир и посттоталитарная Россия. М., 1995. С. 91.
Тем самым вопрос о межцивилизационных универсалиях пока не может быть решен однозначно. Он
во многом остается открытой проблемой.
Мир современых цивилизаций — это театр, не имеющий режиссера, где все актеры претендуют на
главные роли и предлагают свои правила игры.
Можно ли избежать столкновения цивилизаций?
Оживление национализма и религиозного фундаментализма в современном мире вызывают самые
разные интерпретации ученых. Одни видят в этом активизацию цивилизационного самосознания,
констатируют смену классовых и идеологических конфликтов национальными и конфессиональными
(С. Хантингтон). Другие, напротив, полагают, что мы наблюдаем сегодня деструктивные тенденции,
провал в этноцентричную архаику, указывают на опасное ослабление цивилизационных —
межэтнических и межконфессиональных — синтезов (А. Панарин).
После окончания «холодной войны» перед учеными встала сложная задача — разработать новую
парадигму, которая смогла бы выявить главный источник конфликтов в современном мире, объяснить
динамику социокультурных процессов. С. Хантингтон предложил модель «столкновения цивилизаций»,
которая явно бросает вызов духу цивилизационной терпимости. Развенчание этого опасного мифа будет
способствовать скорейшему преодолению современного геополитического разбалансирования мира,
связанного с волной межэтнических и межконфессиональных конфликтов на всех континентах.
Модель С. Хантингтона основана на том, что международная система, прежде состоящая из трех
блоков («первого», «второго» и «третьего» миров), сегодня перестраивается и превращается в новую
систему, состоящую из восьми главных цивилизаций (западной, японской, конфуциональной, хинди,
исламской, православно-славянской, латиноамериканской и африканской). Хантингтон убежден в том,
что состязающиеся силовые блоки в будущем станут отличать принадлежность к этим цивилизациям (а
не к нациям и не к идеологиям, как было прежде): «...в конечном счете для людей важна не
политическая идеология или экономические интересы. Вера и семья, кровь и убеждение — это то, с чем
люди себя идентифицируют и за что они будут биться и умирать. И поэтому столкновение цивилизаций
заменит холодную войну как главный фактор глобальной политики»*.
* Huntington S. If Not Civilizations, what? // Foreign Affairs. Nov.-dec. 1993. Vol. 72. ¹ 5. P. 187.
Различные цивилизации, с его точки зрения, вырабатывают разные культурные ценности, которые
гораздо труднее примирить, чем конфликт классов или идеологий. «Бархатный занавес» культуры у
Хантингтона разделяет народы значительно сильнее, чем «железный занавес» идеологий в период
холодной войны. Дело в том, что он считает культурную приверженность людей первобытной,
подсознательной, исконной. Он хочет, чтобы мы поверили, будто цивилизационный выбор строго
ограничен традиционными «ценностями» данной культуры. Связывая воедино цепочку — «вера —
семья — убеждение — кровь», он подчеркивает, что культурные ценности неразрывно связаны с
этнической и конфессиональной идентичностью. И поскольку религиозные и этнические противоречия
сложно свести и компромиссу («речь идет о том, что дано и не подлежит изменениям») конфликт
неминуем и столкновения неизбежны.
Фундаменталистское прочтение цивилизационной идентичности становится веским аргументом в
пользу «неразрешимости» цивилизационных противоречий в современном мире. Например, западные
идеи индивидуализма и демократии сталкиваются с религиозными верованиями незападных народов.