 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
13
чем больше таких нарушений, тем трагичнее и затратнее становится мировая история и выше
вероятность коллективного срыва в бездну.
Можно предположить, что в обозримом будущем появятся организации, которые, подобно
Римскому клубу, будут обсуждать ситуацию пределов роста и вырабатывать предостерегающее знание.
Только эти предостережения будут относиться не к тем пределам, которые вытекают из неумеренного
потребления промышленных технологий и других дисгармоний в системе человек — природа, а к тем,
которые касаются исторических технологий, направленных на преобразование социума.
Технологический человек, рожденный в европейское Новое время, явился миру в двух ипостасях. С
одной стороны, он выработал технологии, направленные на преобразование природы, с другой —
технологии, направленные на преобразование традиционного общества в современное.
Жесткие промышленные технологии разрушают природу и ведут к глобальному экологическому
кризису. Жесткие социально-политические технологии разрушают социальную и духовную
(нравственную) среду и ведут к тотальному социокультурному кризису. Современная философия
истории должна осмыслить возможности неразрушительных технологий преобразования социума.
Один из главных ее вопросов — как избежать жесткой дилеммы: риск разрушительных исторических
преобразований или риск тлетворного застоя.
Конец Нового времени — модерна — означает исчерпанность естественных механизмов
восстановления равновесия (гомеостазиса), заложенных в природе и в культуре. Технологический напор
модерна превысил естественные резервы природы и культуры. Обе грозят разрушиться, если не будет
мобилизована рефлексия — экологическая и историософская, касающаяся возможностей
альтернативных форм производственной и исторической практики. Философия истории эпохи конца
модерна — это промысливание путей отхода от технологического волюнтаризма «прометеевых
обществ». Может ли конец модерна стать чем-то более обнадеживающим, чем откат в варварство или в
архаику реставрированного традиционализма? — вот наверное главный историософский вопрос нашей
эпохи.
Раздел I
СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ
«Если история способна
научить чему-нибудь, то прежде
всего сознанию себя самих,
ясному взгляду на настоящее».
В. О. Ключевский
Глава 1
КОНЦЕПЦИЯ ДВУПОЛУШАРНОЙ СТРУКТУРЫ МИРА: СМЫСЛ ДИХОТОМИИ
ВОСТОК — ЗАПАД
1.1. Кризис европоцентризма
Победа Запада в холодной войне воспринята адептами либеральной идеологии едва ли не как конец
Востока, как крушение последней преграды на пути окончательной вестернизации мира. Никогда еще
посягательство на Восток как на феномен мировой истории и культуры не принимало столь
масштабный и откровенный характер. Во всех странах мира усердствуют западные миссионеры-
модернизаторы, дающие местным властным и интеллектуальным элитам указания, как побыстрее
покончить с традиционной восточной ментальностью и осовременить народы и континенты. Все это
совершается под лозунгом «открытого общества». Последнее означает мир без границ, без
специфической культурной и национальной идентичности, лишенный таких «архаичных»
добродетелей, как чувство Родины, патриотизм, национализм.
При этом, однако, принимается как само собой разумеющееся, что именно незападный мир должен
освободиться от своей идентичности, целиком открыться внешнему влиянию, покончить с «химерой»
национального суверенитета и государственности. Что же касается Запада, то либеральная идеология
представляет его не особым культурным миром наряду с другими мирами, а воплощенной
«общечеловечностью» с такими «нейтральными» атрибутами, как всеобщая рациональность,
общечеловеческий интерес, права человека и т.п. Словом, либеральная идеология ведет себя так, как
будто новых культурологических открытий, связанных с осознанием специфической, культурно-