 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
33
жании, считает, что это набор хороших и дурных примеров. Она полагает, что мифы являются руково-
дством к действию, диктуют способы поведения, которым должны следовать аборигены в своих взаи-
моотношениях с природой и друг с другом.
Успехи этнографической науки в изучении и реконструкции жизни некоторых народов, находя-
щихся на уровне каменного века (прежде всего аборигенов Австралии, но не только), позволяют пра-
вильно оценить социально-нормативное значение мифов и их «художественное» отображение в на-
скальных (настенных, если речь идет о пещерах) росписях, а также в обрядах, ритуалах, «священных»
предметах, которые органически связаны с мифами.
Мифы в единстве с обрядами, «священными» предметами, ритуалами, местностями играли ос-
новную социально-нормативную и информационную роль в жизни обществ охотников, рыболовов, со-
бирателей. В мифах закреплялись способы изготовления орудий, сведения о маршрутах кочевий, местах
для стоянок, о всех географически значимых местах (источники воды, горы, реки, леса и т.п.), о нормах
семейно-брачных отношений, о классах родства, тотемическая идеология, половые, пищевые и возрас-
тные табу, имевшие важное экологическое и медицинское значение. Множество способов – от обрядо-
вого воспроизводства мифов до наказания «нарушителей» в соответствии с установленными и закреп-
ленными в мифах образцами – обеспечивали эту регулятивную функцию мифов.
Юноши при прохождении инициации, т.е. в процессе перевода в группу взрослых (брачно-
способных), изучали и усваивали социальные нормы общества, знакомясь при этом с мифами и с со-
провождающими их обрядами.
В настоящее время в этнографической литературе отмечается, что не физические испытания
юношей составляют главную цель инициации. Во время инициации, а также в процессе подготовки к
ним идет обучение подростков социальным нормам жизнедеятельности общества, а различные психо-
физиологические испытания, сопровождающие инициации, направлены на то, чтобы наилучшим спосо-
бом закрепить в памяти подростков социальные нормы, опыт, знания своего общества. Таким образом,
инициации – это также неотъемлемый элемент нормативной системы, воплощенной в мифах. Можно
заметить, что кое-где и в обществах производящей экономики, еще в XIX веке, сочеталось обучение со-
циальным, в том числе правовым нормам, с физическими испытаниями, а не только с системой экзаме-
национных отметок.
Но продолжающаяся социализация человечества все-таки отвергла инициативный
способ воспитания подрастающих поколений.
Разумеется, мифы, аккумулируя и распространяя социальный опыт, были не только норматив-
ной, но и определенной идеологической системой, даже способом мышления первобытного человека.
Именно в мифологических обрядах и действиях он постигал и закреплял в своем сознании природные
явления, социальные процессы. Лишь со временем, с трудами Аристотеля, а затем Гегеля, разработав-
ших категории логики, человечество перешло окончательно от мифологического к логическому созна-
нию. Но до этого переворота в структуре и способах мышления человечество пользовалось образной
мифологической системой познания действительности, да и сама эта система также знала различные
этапы развития. Мифологическое сознание человека присваивающей экономики существенно отличает-
ся от мифологического сознания человека раннеклассового общества, оперирующего иной системой
мифов, отношениями их героев, но общее у них нее то же – мифологические формы сознания.
Мифы содержали глубокие знания человека присваивающего общества об окружающей его сре-
де, о месте человека в природе. Очень важно подчеркнуть, что, как правило, человек и мифах выступал
частью природы, а не в качестве «господина», «творца», «преобразователя» и т.п.
Конечно, мифы наряду с экологическими знаниями содержали в себе и примитивные, фантасти-
ческие представления об образовании Земли, происхождении человека, были примитивной формой об-
щественного сознания, его образной формой. Но все же главное в мифах – это их нормативная, предпи-
сывающая часть, которая аккумулировала тысячелетний практический опыт человечества и доводила
его до сведения каждого члена общества.
Но не только мифы были формой выражения социальных норм в первобытном обществе.
Такой формой было и классификационное родство, при котором конкретные люди включались в
определенные конкретные группы (классы) родственных отношений. От этих родственных отношений,
которые в основе имели брачно-семейные нормы, зависели властные отношения (отношения подчине-
ния одних групп, одних индивидов другим), распределительные отношения (какие продукты, какую
пищу, кто и кому должен поставлять). Классификационное родство, характерное для присваивающего
общества, регулировало таким образом социальные связи людей, демографические процессы и даже
пользование земельными участками, в частности охотничьими угодьями.