 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
292
В средние века (XIV век) была сформулирована проблема так называемого равнозначного выбо-
ра и способов определения выбора путем жребия.
«Выборная» концепция причин правонарушений, исходящая из сознательного, активного отно-
шения человека к своему поведению, оценки этого поведения обществом, государством, базируется на
представлениях об абстрактном равенстве всех людей. Все люди формально равны перед законом, и де-
ло каждого, как он будет поступать в конкретных обстоятельствах. Это формальное равенство, как от-
мечалось выше, и является неотъемлемым элементом содержания права.
Конечно, проблема равенства намного богаче, чем только подход к определению причин право-
нарушения, к правонарушителю как к лицу, имеющему якобы равный набор вариантов поведения и в
силу свободы воли, без принуждения выбирающему тот или иной из этих вариантов.
Философия и теория права выделяют равенство возможностей, равенство результатов труда
(уравниловка), в религиозных системах обсуждается равенство перед Богом. На основе представлений о
равенстве выделяются равные права от рождения (естественные права), равенство перед законом, су-
дом, властью. Широко распространены представления о равенстве независимо от национальности, ра-
сы, происхождения, языка, пола.
Среди этой палитры равенства яркие социальные краски принадлежат «выборной» концепции
причин правонарушений. Человек обладает свободой воли и в силу этого становится либо законопос-
лушным гражданином, либо порождает правонарушения.
Так, равенство включает в себя и баланс прав и свобод разных индивидов, свобода воли одного
индивида ограничена, как отмечалось свободой воли другого индивида. И определение этого баланса
являются труднейшей задачей теории права, и, разумеется, законодателя.
Так, ошибочные представления о неограниченной свободе воли каждого индивида лежат в осно-
ве некоторых общественно вредных, опасных социально-политических действий (например крайних
форм анархизма), на бытовом уровне – в основе некоторых преступлений, например хулиганства.
К. Поппер, иллюстрируя эту проблему, привел шутливый диалог, который состоялся между ху-
лиганом и судьей. В ответ на замечание хулигана, что он волен двигать кулаком, куда захочет, судья
заметил, что движение кулака хулигана ограничено положением носа его соседа. Так-то оно так, но в
других ситуациях этот баланс установить весьма сложно.
Разумеется, материалистическая концепция природы правонарушений не противостоит «выбор-
ной». Ведь тот или иной выбор поведения может определяться внешними обстоятельствами, условиями
жизни, труда, состоянием общества, его отношением к праву, воспитанием и т.п. Но «выборная» кон-
цепция оставляет все же последнее слово за человеком, за его сознанием и волей. Человек в этой кон-
цепции активная, деятельная личность, а не жертва идеологий, биологии: он отвечает за свои поступки.
Он – цель, а не средство социальных процессов, не итог неких внешних сил и обстоятельств.
Особый вопрос о причинах и социальной природе так называемых политических преступлений.
Их стараются ограничить от так называемых уголовных преступлений, и либеральные общества, право-
вые государства стремятся показать, что у них этого вида преступления нет. В то же время тоталитар-
ные государства знали специфические виды преступлений, которые получили обозначение как полити-
ческие. В отечественной истории особенно распространенным был в этой сфере такой вид преступле-
ния, как «антисоветская агитация и пропаганда», в которую включалось практически любое несогласие
с официальной идеологией – от анекдота до научно-критического анализа «трудов» генерального секре-
таря.
Разумеется, каждая правовая система осуществляет охрану своего государственного (конститу-
ционного) строя. Действия, направленные на свержение этого строя, объявляются преступными. Сюда
же включаются действия, направленные против целостности государства, на разжигание социальной,
национальной розни и т.п.
Даже при смене строя, например капиталистического на социалистический и наоборот, форма
правовых норм, объявляющих преступными действиями по свержению строя, не меняется. Изменяется
лишь содержание таких норм: обозначение строя, который защищается.
Понятно, что природа таких преступлений определяется социальными столкновениями, их целя-
ми, крайними способами их осуществления. Сторонники таких крайних способов объявляются экстре-
мистами. Однако юридически точно определить экстремизм как преступление из-за многообразия форм
пока не удается. Не удается и определить как преступление приверженность к идеологическим и поли-
тическим течениям типа «фашизм». Да и вряд ли это надо делать! Так, по крайней мере, оказалась не-
удачной попытка Президента Российской Федерации поручить Российской Академии наук выработать