 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
360
сия знает, что такое право силы. Что такое сила права еще предстоит познать. ...Необходимо по-
нять, что уважение к праву в обществе укоренится только тогда, когда право будет уважаться вла-
стью. Нет важнее задачи, чем утверждение в стране авторитета права. Десятилетиями, даже столе-
тиями, в России существовало неуважение к закону не только со стороны граждан, но и власти. И
сейчас ее представители нередко переступают через закон. Именно поэтому пришла пора начать
всемерное укрепление механизма властвования в рамках права... Переступить грань, за которой
произвол становится системой, – значит открыть прямую дорогу к установлению в России поли-
цейского режима»².
Таким образом, правовая политика – это политика, основанная на праве. С другой стороны,
само право во все времена использовалось в качестве важного инструмента политики, средства
властвования, управления. При этом им нередко и злоупотребляли, ставили на службу эгоистиче-
ским интересам, И.А. Ильин писал: «По своему объективному назначению право есть орудие по-
рядка, мира и братства; в осуществлении же оно слишком часто прикрывало собой ложь и наси-
лие, тяга-ние и раздор, бунт и войну»³. Р. Иеринг также подчеркивал: «Ужасное беззаконие может
вершиться под видом права над самим правом»
4
. Известна кантовская мысль о том, что «право
может служить как сред-
1
Соловьев Н.С. Оправдание добра. 11раиствснная философия // Собр. соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 24.
2
Президентское Послание Федеральному Собранию 1995 г. // Российская газета. 1995.17февр.
3
Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993. С. 225.
4
Иеринг Р. Борьба за право, М„ 1991. С. 225.
ством ограничения произвола, так и средством попрания свободы человека»*.
Это значит, что ,идеи права и законности при определенных обстоятельствах могут быть
использованы властью отнюдь не для благих целей. Практика последнего времени подтверждает
данную истину:
жестокая война в Чечне ради «конституционного порядка»; кровавые события осени 1993 г.
во имя торжества «неписаного права», понимаемого как некий свод общих (абстрактных) принци-
пов справедливости в трактовке самих инициаторов этих действий.
В последнем случае законы были отодвинуты в сторону, а на их место поставлены аморф-
ные, не наполненные конкретным содержанием и воспринимаемые различными политическими
субъектами по-разному идеи новой демократии. Накануне этих событий в прессе всячески развен-
чивалась «формальная конституционная законность» (неправильная, плохая, чужая и не обяза-
тельная для соблюдения). Мелькали выражения – «демократическое насилие», «демократура».
Президента усиленно выталкивали из правового поля. Доходило до призывов: «Раздавите гади-
ну!», «Бейте непокорных нардепов канделябрами!» Публиковались коллективные обращения с
требованием: «Хватит говорить, надо действовать!» Создавался нужный фон². В конце концов, как
пишет С. Кара-Мурза, «некрофильские желания и страсти были удовлетворены путем расстрела
Дома Советов»³.
А после падения парламента обществу представили объяснения. «Да, были нарушены неко-
торые статьи Конституции, но тем не менее нельзя говорить о выходе власти из правового про-
странства, о правонарушении (??), ибо действовавшая Конституция не соответствовала элемен-
тарным демократическим нормам»
4
. Такая логика сильно напоминает историю с роспуском боль-
шевиками Учредительного Собрания в 1918 г. И вряд ли случившееся можно признать «приори-
тетным направлением» & российской правовой политике. При этом «народ безмолвствовал», хотя
такое молчание, как говорил Цицерон, подобно крику.
Услужливые советники вложили в уста Президента слова, вошедшие затем и в его первое
Послание Федеральному Собранию: критерием правовой оценки любого политика, любой органи-
зации, государственного института должны стать «демократические ценности». Как видим, не за-
кон и даже не право (пусть и «неписаное»), а вообще не
Ктт И. Соч. Т. 4. Ч. 2. М., 1965. С. 140.
2
См.: Москва. Осень 93: хроника противостояния. М., 1994. С. 495–498.
3
Кара-Мурза С. Интеллигенция на пепелище России. М., 1997. С. 39.
4
См.: Опять фикции принимаем за истины? // Известия. 1993. 20 марта; Не государственный переворот, а выход из конституционного ту-
ника // Известия. 1993.1 окт.
юридический критерий. Однако демократия, свобода, гуманизм, справедливость – это хотя
и высокие, но тем не менее весьма абстрактные и зыбкие понятия, которые различные политиче-
ские субъекты наполняют «своим» содержанием, придают им «нужное» значение.
Вооруженный тезисом о «демократических ценностях», заручившись поддержкой ради-
кально настроенной элиты, Президент и пошел на штурм «нехорошего» парламента. А ведь на ре-