 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
19
in sola prudentium interpretatione consistit (D. 1. 2. 2. 12. Pomponius).
-
Так и в нашем
государстве [правосудие] строится или на основании права, т.е. писаного закона, или
действует собственное цивильное право, которое устанавливается без записи, одним
толкованием знатоков права.
В этих словах Помпония подчеркнута творческая роль римского толкования законов и его
значение как источника права. Так, путем толкования XII таблиц были выработаны институты
эманципации (освобождения) детей от отцовской власти, наследования по закону и др. Путем
толкования развилась большая часть институтов цивильного права. Древнее толкование III-II вв.
до н.э. строго держалось словесной формы, в которую облекались законы или сделки. Цицерон
рисует это состояние и метод словами — veteres verba tenuerunt — древние держались за слова (pro
Murena, 11), подчеркивая консерватизм методов старого толкования.
25. Литературные произведения старых юристов. В соответствии с практическим
характером деятельности старых республиканских юристов их литературная деятельность
выражалась в комментариях к законам XII таблиц (таков комментарий Элия Пета Ката, II в. до
н.э., в трех частях: объяснения текста, толкования юристов и исковые формулы). Более поздние
произведения дают обобщение практики, ряд юридических правил — regulae (Марк Порций Катон
- отец и сын, II до н. э.). Наконец, появились систематические комментарии по отдельным
системам цивильного и преторского права. Кв. М. Сцевола (I в. до н.э.) был составителем первого
подробного изложения цивильного права в 18 книгах, Сервий Сульпиций Руф (I в. до н.э.) дал
первый комментарий преторского эдикта. Его ученик Алфен Вар комментировал обе системы
(цивильного и преторского) права в 40 книгах дигест.
Из других республиканских юристов нужно назвать Марка Манилия, Марка Юния Брута и
Публия Муция Сцеволу (II в. до н.э.), о которых позднейшие юристы говорили, что они «основали
цивильное право» (D. 1.2.2. 39). Выдающимся юристом был также Цицерон (I в. до н. э.).
26. Деятельность классических юристов. Особого расцвета римская юриспруденция достигла
в период принципата (I-III вв. н.э.), признаваемый за классический. В эту именно эпоху право
частной собственности, частное право, достигло своего высшего развития. Это обусловливало
широкое развитие деятельности юристов.
Задачи, стоявшие перед юристами классической эпохи, отличались большой сложностью.
Классовые противоречия все больше углублялись и обострялись, восстания рабов приняли такие
формы и размеры, что весь рабовладельческий строй оказывался в опасности, и требовались
чрезвычайные меры для обеспечения господства верхушки рабовладельческого класса. Беспре-
рывно росли и противоречия между различными группировками свободного населения. С другой
стороны, рост государственной территории, расширение торгового оборота, развитие и
усложнение всех хозяйственных отношений вызывали необходимость соответствующих
изменений правовой надстройки. Необходимо было проявить гибкость и разрешать вновь
возникающие вопросы в интересах господствующего класса, в первую очередь — в целях закреп-
ления неограниченного права собственности рабовледельцев на рабов и права собственности на
землю.
Классические юристы успешно справились со стоявшими перед ними задачами. Верные своему
практическому направлению, они в своих кратких и весьма четких решениях отдельных казусов
удовлетворяли новые запросы жизни в соответствии с интересами господствующего класса. При
этом нередко наблюдалось, что, устанавливая по существу новые принципы, римские юристы
приурочивали их к старым понятиям и подкрепляли ссылкой на авторитет старых юристов: в этом
сказывался присущий римским юристам консерватизм. Но, наряду с этим, в их деятельности, и,
прежде всего, в толковании закона определенно сказывалось и прогрессивное начало. На место
прежнего словесно-грамматического толкования законов и сделок является толкование ex
voluntate, основанное на отыскании воли закона или сторон. Как говорит Цельз, scire leges поп hoc
est verba earum tenere, sed vim ac potestatem (D. 1. 3. 17). знать законы—это не значит держаться за
их слова, но [понимать] их силу и значение [мощь].
Классические юристы не отходили, однако, без нужды от грамматически словесного
толкования. При отсутствии в словах закона или сделки какой-либо двусмысленности
недопустимо особо ставить вопрос о воле — quaestio voluntatis.
Cum in verbis nulla ambiguitas est, поп debet admitti voluntatis quaestio (D. 32.25.1). -
Когда