 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
17
провинции).
При вступлении в должность магистрат издавал эдикт, в котором объявлял программу своей
деятельности, обязательную для него на время его службы. Особенно большое значение получили
эдикты преторов (содержавшие указания, при каких обстоятельствах будет даваться судебная
защита).
Эдикты преторов послужили источником образования особой системы преторского (или
гонорарного, от honores, почетные должности) права. В эпоху принципата за преторами
сохранялось прежнее право издавать эдикты. По-прежнему эдикт ставится наравне с цивильным
правом. Однако независимое положение преторов и самостоятельное осуществление ими своей
власти не согласовались больше с новыми формами государственного устройства. Издание
преторами своих эдиктов (ius edicendi) формально не прекратилось, но они не могли вступать в
конфликт с императорской властью. Подчиненные сенату преторы потеряли всякую инициативу.
Сенат обычно предписывал преторам проводить свои постановления (выносившиеся под сильным
влиянием императоров), и те послушно предоставляли специальные иски. Вводилось уже мало
нового в эдикты предшественников, а новые статьи добавлялись только по предложениям сената
или особо влиятельных юристов. Конечно, в начале принципата таково же было влияние и
императора, но усиление императорской юрисдикции пока было направлено на содействие
преторскому формулярному процессу, который номинально остался неприкосновенным.
21. Кодификация преторского права. Дальнейшее развитие преторской деятельности
формально потеряло свое основание, когда при Адриане, в целях закрепления отдельных
постановлений преторского права, юристу Сальвию Юлиану было поручено собрать,
пересмотреть и привести в порядок накопившиеся к тому времени материалы постоянного эдикта
— edictum perpetuum (125-138 гг. н.э.). Содержание прежних эдиктов в совокупности было
окончательно зафиксировано. Другими словами, была произведена кодификация преторского
права. Правда, edictum perpetuum не был признан законом, но, по предложению императора,
особый сенатусконсульт объявил его неизменяемым; право делать прибавления и дополнения
было оставлено лишь за императором. Последний, с момента редактирования эдикта, заменил viva
vox iuris civilis — живой голос цивильного права. Преторы продолжали выставлять эдикт в Риме и
в провинциях, но только в окончательной редакции Юлиана. Юлиановская редакция эдикта не
сохранилась, однако благодаря вызванным кодификацией эдикта и в основном дошедшим до нас
обширным комментариям Гая, Ульпиана и Павла стало возможным восстановить и текст и
расположение содержавшихся в эдикте постановлений и формул. Существование комментария
Гая также к провинциальному эдикту — edictum provinciale — заставляет предполагать, что
Юлиан кодифицировал не только эдикт городских преторов, но и эдикт провинциальных прави-
телей. Эдикт же преторов перегринов остался, по-видимому, вне кодификации. Если источники
совершенно определенно говорят об одном эдикте, то это происходит в силу уравнения в 212 г.
н.э. юридического положения свободных обитателей Римской империи, для которых другие
эдикты потеряли всякое значение. Эдикт распадался на определенное число титулов небольшого
объема с заглавиями (de iudiciis, de rebus creditis и т .д.) и охватывал две части. В главной части
были опубликованы отдельные моменты и пункты исков, clausulae edictales, в дополнительной –
приведены типовые формуляры исков. В эдикте не соблюдалось особой системы, так как
содержание его складывалось исторически, в течение веков, и обусловливалось практическими
соображениями и историческими случайностями. Содержание эдикта вытекало при республике из
компетенции (officium) судебных магистратов и устанавливалось ими по соображениям
современной политики правящего класса.
22. Отношение между цивильным и преторским правом. Между цивильным и преторским
правом имело место живое взаимодействие; некоторые правила ius civile воспроизводились в
эдикте, и обратно, достижения преторского права переходили в область ius civile. Императорские
конституции и рескрипты, развивая цивильное право, шли иногда путем заимствований из эдикта.
Процесс такого взаимодействия захватывал различные институты права. В некоторых областях
права на почве преторского эдикта сложились целые новые институты. Так, рядом с dominium ex
iure Quiritium (квиритской собственностью) возникла так называемая бонитарная (in bonis esse —
см. п. 193), наряду с цивильным наследником (heres) стал преторский владелец наследства
(bonorum possessor
—
см. п. 236). В других институтах благодаря преторскому эдикту пре-
образовывалось содержание институтов цивильного права.