 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
167
Одним словом: что он сказал, того он не хочет, а что хочет, того он не сказал; стало быть.
договор не состоялся. Но греческая культура подходила к делу тоньше. В Риторике Аристотеля (1.
13. 17) мы читаем: «Нужно обращать внимание не на слово (logos), а на намерение (dianoia)».
Правда, это касалось закона, и римские юристы также восприняли это в отношении толкования
закона и устами Цельза сказали:
Scire leges non hoc est verba earum tenere, sed vim ac potestatem (D. 1. 3. 17). - Знание законов не
в том состоит, чтобы соблюдать их слова, а силу и значение.
Из области толкования закона эта мысль была перенесена в область толкования договора,
поскольку сторона legem contractui dicit
- провозглашает закон договора (D. 19.1.13.26); еще
раньше эта мысль получила применение при толковании воли наследодателя. выраженной в его
завещании. Борьба между словом и волей стороны проходит через всю классическую
юриспруденцию; начало этой борьбы ярко изображено Цицероном (Об ораторе, 2.32) в рассказе о
громком наследственном процессе, так называемая causa Curiana, в кагором в качестве адвоката
участвовал знаменитый юрист старой школы «veteres» бывший консул и верховный жрец Квинт
Муций Сцевола и на другой стороне известный оратор Красе. Поскольку это дело знаменует
поворотный пункт в истории толкования договора, стоит на нем несколько остановиться.
379. Causa Curiana. Некто оставил завещание, в котором написал: «Если у меня родится сын и
он умрет, не достигнув совершеннолетия, то я желаю чтобы Курий был моим наследником».
Случилось так, что сын вовсе не родился. Сцевола доказывал, что по буквальному тексту
завещании Курий в данном случае не имеет прав, а наследство должно перейти к наследникам по
закону. Красе ссылался на волю завещателя, на смысл завещания и отстаивал права Курия. Дело
происходило около 90 г. до н. э. в эпоху Суллы когда Цицерон был еще юношей. В передаче
Цицерона, юрист Сцевола говорил de antiquis formuhs - о древних формулах права, de conservando
iure civili о необходимости соблюдать консервативное начало в гражданском праве, что -
captivum esset populo quod scriptum esset neglegi et opinione quaeri veritatem
-
было бы
ловушкой для народа, оставив в пренебрежении написанный текст, заниматься розыском
воображаемой воли завещателя.
Это означало бы —
interpretatione disertorum scripta simplicium hominum pervertere -толкованием красноречивых
адвокатов [намек на Красса] извращать писания простых людей.
Сцевола себя прямо называет представителем «простых людей», т. е. тех, которые, по образцу и
подобию Катона Старшего, сидят на земле. Иначе аргументирует Красе.
Он ссылается на то, что как раз —
in verbis captio si neglegerentur voluntates - в словах-то и заключается ловушка, если оставить
без внимания волю.
В дальнейшей речи Красса слышатся слова, выросшие вероятно на почве ius gentium в условиях
развитой торговли:
Aequum bonum sententias voluntatesque fueri. - Справедливость требует, чтобы мысли и воля
соблюдались.
По мнению Красса, разделяемого Цицероном, ничего путного не получится, si verba поп rem
sequeremur — если мы будем руководиться словами, а не существом.
Тут, вероятно, отразилось основанное на законах грамматики высказывание греческой
философии: «Учение и исследование следует вести не на основании имен и слов, но гораздо более
на основании существа» (Платон, Кратил, 439 г.).
Со времени Цицерона и causa Curiana противопоставление толкования буквального и
толкования по смыслу и намерению стало общепринятым у юристов.
Цицерон нам рассказывает, что это противопоставление вошло в результате causa Curiana в
школьный обиход его дней.