 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
94
формирования понятия о Боге.
Испытывая чувство зависимости от природы, человек искал такие предметы и обозначения,
которые давали бы опору и прочность существования. Слово Бог, подобно латинскому Deus
и
греческому
????,
заключающее в себе силу определенного свойства, не существовало и не могло
существовать в первобытную эпоху истории языка и мышления.. Первоначально слова обозначали
впечатления, полученные с помощью органов чувств, и корень «жечь, светить, греть» мог служить для
обозначения солнца или неба. Затем слово «небо» потеряло свое первоначальное, чисто материальное
значение и приобрело совершенно иной смысл.
Поиск слова для обозначения Божества прошел длительный путь. Первобытный человек испытал
чувство несовершенства, слабости и зависимости, он не мог понять, откуда приходит и куда идет. В нем
жило желание найти проводника, стремление к чему-то прочному и вечному, управляющему миром и
дающему опору. Идея бесконечного беспокоила человеческий ум, и ничто так не поражало, как
гармонизирующее с этой идеей безграничное небо, блистательное и нерушимое. Название блестящего
неба было выбрано всеми народами земли. Наблюдение неба давало материал и для создания
представлений о существах светящих (deva), живущих (asura), бессмертных и нестареющих (amorta,
agara). В словах deva или deus запечатлено движение наших предков от чувственного мира к миру по ту
сторону области наших чувств; путь этот был указан природой и вел от известного к неизвестному, от
природы
– к Богу природы. «Небо» стало означать местопребывание существа, которое носило то же
самое имя. Постепенно под влиянием «диалектического роста», «диалектической жизни религии» небо
приобретает новые эпитеты, оно называется не только «блестящим», но и «темным», «широким»,
«гремящим», «дождливым». Полинимия языка обусловила складывание политеизма. Человеческий ум,
найдя выражение «блестящий» для характеристики Божества, вскоре начал подыскивать новые
эпитеты, которые уже не выражали блеска, но были более уместными для понимания Божества как
силы таинственной и всемогущей. Поэтому в санскрите наряду с Dyaus есть другое название неба как
свода – Varuna, наименование, которое первоначально было только иным способом обозначения Бога,
но вскоре было отнесено к отдельному и независимому существованию. Люди не перестали искать
новые названия: если бытие Бога познавали в ветрах, то название ветра делалось одним из имен Бога,
когда присутствие Божества обнаруживалось в землетрясении или огне, название их переносилось на
Божество. Наконец, все части природы, в которых чувствовалось дыхание или соседство Бога, были
объединены названием, выражающим Вездесущее.
Мюллер ввел понятия и термины «генотеизм» (греч.
– один, первый и
– бог) и
«катенотеизм» (греч.
– относительно, сообразно, по,
– один, первый и
– бог). Генотеизм и
катенотеизм, как и политеизм, признают существование многих богов. Генотеизм (буквально –
однобожие) отличается от политеизма тем, что каждого из многих богов считает вполне независимым
от других, равным с другими, не признает первенства какого-либо бога или богов, их соподчинения. Бог
не является константой, почитание его носит ситуативный характер, но в данной ситуации он
почитается как единственный и высший. Идею генотеизма Мюллер обосновывает материалами Вед,
Ведических гимнов. Боги Вед имеют исключительную компетенцию в определенной природной
стихии, в которой какой-то из них почитается как наивысший: Индра – бог голубого неба, Агни – бог
огня, Варуна – древний бог небесного свода. Когда ведический поэт поет гимн одному из богов, все
другие в этом гимне не упоминаются, как бы «исчезают». Катенотеизм характеризуется Мюллером как
почитание многих «равно великих» богов по одному.
Применение понятия знаковых систем к изучению религии
В XX в. мифолого-лингвистический анализ мифов и религий осуществлялся главным образом в
структурализме, прежде всего в той ветви последнего, которая базировалась на языкознании и была
связана в значительной мере с французской культурой и языком. Принципы лингвистического
структурализма были применены
в других гуманитарных науках – литературоведении,
искусствоведении, психологии, этнологии. Весьма плодотворной оказалась сложившаяся в
структурализме постановка вопроса для мифологии и религиоведения.
Структурализм предложил один из вариантов абстрактно-теоретического рассмотрения объекта, что
способствовало отходу от чисто эмпирически-описательной направленности исследований, широко
распространившейся в гуманитаристике. В нем имеется тенденция сближения наук о природе и о
культуре, дистанцирования от методов рассмотрения мифов и религии, предлагаемых
экзистенциализмом, феноменологией, персонализмом. Главной задачей считается выявление структуры
как совокупности устойчивых отношений между элементами, остающихся инвариантными в ходе