 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
69
обмена благ, общество в качестве формы обеспечивает межчеловеческие связи. Жизнь насыщает
формы веществом, а с помощью различных форм перерабатывается душевное и физическое вещество
жизни.
Формы, развивает свою мысль Зимм¸ль, репрезентируют индивидууму инварианты связей,
повторяющиеся в движении общества и истории; они задают отдельному социальное игровое поле
действия. Следовательно, индивидуальность человека формируется не вдали от социальных условий,
но всегда в процессе воздействия на него исторически конкретных форм. Индивидуальность
представляет собой не просто развертывание душевных и материальных потребностей, но возникает в
процессе воздействия определенных форм, в ходе наполнения форм соответствующим веществом
жизни. Социальная идентичность достигается в результате структурирования душевной материи с
помощью фиксированного общественного образца действия, т.е. представляет собой активное
индивидуально-творческое смешение этой материи с формой.
Имеются религиозные потребности, «религиозные порывы», к которым Зиммель относит
стремление к восполнению несовершенства жизни, примирению противоречий между людьми,
достижению прочности и стабильности, справедливости и единства, счастья и блага. Указанные
потребности суть психический материал, душевное вещество, из которого может возникнуть религия,
но сами по себе они еще не составляют религию. Например, можно испытывать жажду счастья, но не
стать религиозным. Перечисленные побуждения – это необходимое условие религии, но сами по себе
ее не образуют. Она есть нечто большее, а именно – «душевный способ жить и переживать мир».
Религия, полагает Зиммель, – это форма наличного бытия, приспособленная для удовлетворения
религиозных потребностей, придающая фрагментарному, шаткому существованию единство, смысл и
совершенство. Она становится предметной и видимой в качестве религии только в том случае, если
усваивает определенное вещество жизни.
Философ различает две поверхности наличного бытия, как бы два этажа жизни. Нижняя
поверхность – это уровень опыта и практики: здесь осуществляется планомерное овладение природой с
помощью техники, сознательное управление душевными процессами и межчеловеческими связями
посредством общества. Техника и общество обеспечивают удовлетворение потребностей первой
степени, которые требуют форм, непосредственно воспроизводящих жизнь. На другом этапе
удовлетворяются потребности второй степени, более высокого рода. Этот уровень является сферой
искусства, игры, науки и религии. От форм, действующих на первом этаже, религия отличается двумя
признаками: во-первых, она стремится защитить действительность как целое, в ее тотальности, в ее
единстве; во-вторых, она имеет дело с уже обработанным веществом. Религиозная жизнь создает мир
еще раз, придает всему наличному бытию определенный тон. Из вещества действительности она
выбирает то, которое соответствует ее потребностям; пригодно всякое вещество, в том числе и
природное, но для нее предпочтителен преимущественно общественный фактический материал из
области межчеловеческих взаимоотношений, из которого строится собственно религиозная
действительность.
Так как в человеческом наличном бытии нет ни одного пункта, который мог бы объединить
многообразные стремящиеся друг от друга силы общества, религия переносит точку единения в
потусторонний мир. Бог становится формулой «трансцендентного места сил группы», именем
социально интегрированного единства. В Боге, следовательно, в потустороннем мире, достигается
чистейшее, возвышеннейшее, завершеннейшее осуществление того, что в обществе всегда остается
отрывочным.
Зиммель считает, что отношение индивида к Богу сходно с отношением индивида к обществу в
целом; религия повторяет те связи, которые существуют между индивидом и его общественной
группой. Группа – это нечто большее, чем просто сумма индивидов, она развивает силы, которыми
индивидуумы как таковые не обладают; из единства индивидуумов вырастает единство более высокого
ранга. «Принадлежность Бога к группе, – пишет Зиммель, – отправление религиозного культа как дела
всей общины, искупление группой прегрешений, совершаемых индивидуумами против религии, общая
ответственность группы за подобного рода прегрешения по отношению к Богу – все эти типичные
факты показывают, что божество является как бы трансцендентным местом сосредоточения групповых
сил, что взаимодействия и взаимовлияния, осуществляющиеся в действительности между элементами
группы и образующие это единство в функциональном плане, преобразились в лоне Бога в
самостоятельные сущности; динамика групповой жизни, выйдя за рамки отдельных ее материалов и
носителей, устремляется в результате бурного подъема религиозного настроения в область
трансцендентного, достигнув которой, она выступает по отношению к этим частностям, носящим