 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
52
действительных вещей. Диалектика была понята как наука об общих законах движения как внешнего
мира, так и человеческого мышления: два ряда законов, которые по сути тождественны, а по
выражению различны лишь постольку, поскольку человеческая голова может применять их
сознательно, между тем как в природе – большей частью и в человеческой истории – они прокладывают
себе путь бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся
случайностей. Диалектика понятий стала лишь сознательным отражением диалектического движения
действительного мира. «Мой диалектический метод, – писал Маркс в предисловии к «Капиталу», – по
своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для
Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект,
есть демиург действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот,
идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное
в ней» [6-3. С. 21].
Маркс и Энгельс, исходя из материалистической точки зрения, применили диалектический метод и
при анализе общества. Прежде, подобно натурфилософии, философия истории, права, религии и т.д.
состояла в том, что место действительной связи занимала связь, измышленная философами, что на
историю – и в ее целом, и в отдельных ее частях – смотрели как на постепенное осуществление идей,
разумеется, любимых идей каждого данного философа. Выходило, что история бессознательно, но
необходимо работала на осуществление известной, заранее поставленной идеальной цели. На место
действительной, еще не известной связи ставилось какое-то новое бессознательное или постепенно
достигающее сознания провидение. Энгельс подчеркивает [6–2. С. 305–308], что в области истории
надо было устранить вымышленные, искусственные связи, открыв связи действительные, т.е. познать
законы, действующие в истории человеческого общества. В истории общества действуют люди,
одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к
определенным целям. Общий итог этого множества действующих по различным направлениям
стремлении и их разнообразных воздействий на внешний мир – это и есть история. Чтобы познать закон
истории, необходимо выяснить побудительные силы идеальных побудительных сил. При этом надо
иметь в виду не столько побуждения отдельных лиц, хотя бы и самых выдающихся, сколько те
побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данном
народе целые классы. К тому же важны не кратковременные взрывы, не скоро преходящие вспышки, а
продолжительные действия, приводящие к великим историческим переменам. «Исследовать движущие
причины, – пишет Энгельс, – которые ясно или неясно, непосредственно или в идеологической, может,
быть, даже в фантастической форме отражаются в виде сознательных побуждений в головах
действующих масс и их вождей... – это единственный путь, ведущий к познанию законов,
господствующих в истории вообще и в ее отдельные периоды или в отдельных странах» [6–2. С. 308].
Материалистическое понимание истории исходит из того, что производство, а вслед за ним обмен
его продуктов составляет основу всякого общественного строя, следовательно, конечные причины
общественных изменений надо искать не в головах людей, а в экономике соответствующей эпохи.
Маркс следующим образом сформулировал основные идеи материалистического понимания истории. В
общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные необходимые, от их воли
независящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени
развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений
составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая
и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания.
Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный
процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие
определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы
общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями. С
изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной
надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с
естественно - научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства
от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче – от
идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об
отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя
судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из
противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными
производительными силами и производственными отношениями. В общих чертах азиатский, античный,