 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
49
предметом его сознания и чувства зависимости является сила закона, общественного мнения, чести,
добродетели, т.е. отличные от естественных сил, данные лишь в мысли и представлении политические,
моральные, абстрактные силы; в общине физическое бытие человека подчинено его человеческому,
гражданскому или моральному существованию; в общине естественная сила, власть над смертью и
жизнью низводится до атрибута и орудия политической и моральной власти» [Там же. С. 457]. Власть
природы как таковая и чувство зависимости от нее «исчезают» перед лицом власти политической или
моральной. Раба природы ослепляет блеск солнца, между тем раб политический ослепляется блеском
царского звания до такой степени, что он падает перед ним ниц, как перед божественной силой, от
которой зависит жизнь и смерть. Как и в природе, в обществе действует случай. Эту мысль Фейербах
иллюстрирует таким, например, рассуждением. Несчастный случай остается тем же, лишил ли меня
зрения ласточкин помет или умышленный удар кулаком; сваливает ли меня с крыши случайное «оно»
или же капризный «он», мой всемилостивейший государь, подстреливает меня для собственного
удовольствия [5–7. С. 838].
Фейербах находит источник религии в различии и единстве рода и индивида [5–4. С. 185–193].
Определения рода неограниченны как в его сущности, так и в существовании, поскольку это
существование проявляется во всех людях, взятых как нечто собирательное. Род неограничен, все
божественные определения суть определения рода. Бог у христиан представляет собой созерцание
непосредственного единства рода и индивида, всеобщей сущности и отдельного существа; Он –
средоточие всех совершенств, свободных от границ индивида, родовое понятие, родовая сущность,
признаваемая в то же время за отдельное индивидуальное существо. Понятие Божества совпадает с
понятием человечества, но идея человечества бездушна, поскольку оно рисуется в образе
бесчисленного множества ограниченных индивидов. Бог же как единство рода и индивидуальности, как
средоточие всех общих свойств в одном личном существе есть нечто глубоко задушевное,
восхищающее фантазию. В нем душа успокаивается, потому что здесь все соединено в одном, и род
непосредственно предстает как отдельное существо.
Индивид, в отличие от рода, ограничен; сознание ограниченности тягостно, противоречит
стремлению личности к неограниченности. Необходимо смягчить, сгладить это противоречие. Я
зависит от мира, от другого человека и сознает эту зависимость. Человек уясняет и познает себя только
благодаря другому: первый объект человека – человек. Разум возникает тогда, когда человек говорит с
человеком, зарождается в общественном акте речи. Сначала мышление обусловливалось двумя лицами,
на более высокой ступени культуры человек удваивается, теперь он может играть одновременно роль
первого и второго лица. Фейербах полагает, что «двойственность, различие есть источник религии – Ты
является богом для Я, ибо Я не существует без Ты, Я зависит от Ты; без Ты нет Я» [5–8. С. 414].
Человек становится Богом для человека.
Основание религии Фейербах связывал с потребностями, желаниями, эгоизмом человека. Где нет
эгоизма потребности, нет и чувства зависимости: чем больше индивид нуждается в предмете, тем
больше он чувствует себя от него зависимым, а также от того другого, в чьем распоряжении находится
предмет; в этом выражается «власть предмета». Но когда потребность получает предмет и находит в
нем удовлетворение, обнаруживается ее «властолюбие или ее эгоизма». Эти противоречивые свойства
имеет в себе и чувство зависимости. Потребность, вынуждающая человека съедать какой-нибудь
предмет, имеет две стороны: она подчиняет его предмету и предмет ему, и, таким образом, она столь же
религиозна, как и нерелигиозна [5–5. С. 578–579].
Фейербах замечает, что с потребностями связаны желания. И религия есть не только дело
воображения, фантазии, не только дело чувства, но также и дело желания, стремления человека
устранять неприятные чувства и создавать себе приятные, получить то, чего у него нет, но что ему
хотелось бы иметь, а удалять то, что он имеет, но чего иметь он не хотел бы. Иначе говоря, религия есть
выражение стремления человека освободиться от бед, которые у него есть или которых он опасается, и
получить то добро, которое он желает; тем самым она – выражение стремления к счастью. Боги – это
желания, которые мыслятся как осуществленные в действительности. Бог есть стремление к счастью,
нашедшее свое удовлетворение в фантазии. Если бы человек не имел желаний, то он, несмотря на
фантазию и чувство, не имел бы ни религии, ни богов. [Там же. С. 712–713]. Стремление к счастью,
любовь к себе, т.е. человеческий эгоизм, Фейербах называет «первоосновой», «последним основанием»
религии и в то же время ее целью. «Религия, – пишет философ, – имеет по существу одну практическую
цель и основание; стремление, из которого исходит религия, ее последнее основание есть стремление к
счастью, и если это стремление представляет собой нечто эгоистическое, то, стало быть, – эгоизм» [Там
же. С. 714].