 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
16
Кроме того, Юм различает простые и сложные идеи, последние являются результатом
комбинирования первых путем психологических ассоциаций между впечатлениями и идеями. Сложным
идеям нет необходимости иметь сходство с впечатлениями. Идеи (т.е. фактически представления)
становятся обобщениями тогда, когда приобретают репрезентативные функции: индивидуальный
чувственный образ (представление) становится представителем всего класса данных явлений в связи с
обозначающим его словом. Слово пробуждает единичную идею наряду с определенной привычкой, а
эта привычка возбуждает другую единичную идею. Природа абстрактных идей и общих имен
объясняет, по Юму, «парадокс, гласящий, что некоторые идеи являются особенными по своей природе,
но, представительствуя (in
their
representation), они общи. Особенная идея становится общей, будучи
присоединена к общему имени, т.е. к термину, который благодаря привычному соединению со многими
другими особенными идеями находится в некотором отношении к последним и легко вызывает их в
воображении» [2–3. С. 112].
Юм обращает внимание на две способности ума – память и воображение [2–3. С. 97–98]. Из опыта
мы узнаем, что всякое впечатление, воспринятое сознанием, снова появляется в нем в качестве идеи, и
это достигается памятью и воображением. Память обеспечивает впечатлению при его новом появлении
в сознании значительную степень его первоначальной живости и делает его чем-то средним между
впечатлением и идеей. В воображении же впечатление вполне теряет эту живость и становится
совершенной идеей. Идеи памяти гораздо живее и сильнее идей воображения, и краски, которыми
первая способность рисует свои объекты, более отчетливы, нежели те, которыми пользуется вторая.
Когда мы воспринимаем какое-нибудь прошедшее событие, его идея насильственно вторгается в
сознание, тогда как при воображении чего-нибудь всякое восприятие бледно, слабо, и сознание не
может сохранить его, неизменным и однообразным сколько-нибудь продолжительное время. Память до
некоторой степени связана порядком и формой первичных впечатлений, воображение не имеет этой
связанности, имеет свободу перемещать и изменять свои идеи. Эта свобода рождает вымыслы, которые
мы находим в поэмах и сказках: природа совершенно извращается в этих произведениях, трактующих о
крылатых лошадях, изрыгающих пламя драконах и чудовищных великанах. Но Юм подчеркивает, что
ни живые идеи памяти, ни слабые идеи воображения не могут появиться в сознании, если им не
предшествовали соответствующие впечатления, подготовившие им путь [2–3. С. 97] .Например, мы
можем с помощью воображения произвести крылатую лошадь, никогда не видев ее, но составные части
этой сложной идеи происходят из впечатлений.
К тому же способностью воображения руководят некоторые общие принципы, заставляющие ее
всегда и везде до некоторой степени согласовываться с самой собой. Простые идеи соединяются в
общие в силу некоего связующего начала, некоего ассоциирующего качества, с помощью которого одна
идея, естественно, вызывает другую. Этот соединяющий идеи принцип не следует рассматривать как
нерасторжимую связь; таковой для воображения не существует. Указанный принцип следует
рассматривать только как мягко действующую силу, которая обычно преобладает и, между прочим,
является причиной того, что различные языки так сильно соответствуют друг другу. Юм называет три
способности ума, осуществляющие связь или ассоциацию идей: сходство, смежность во времени или
пространстве, причина и действие [2–3. С. 99]. Эти принципы соединения и сцепления простых идей
позволяют воображению легко переходить от одной идеи к другой. Мы имеем здесь дело с родом
притяжения, действия которого всегда явны, что же касается его причин, то они по большей части
неизвестны и должны быть сведены к первоначальным качествам человеческой природы. Юм обращает
внимание на то, что в процессе ассоциации идей включаются и посредники. Два объекта, указывает он,
связываются в воображении не только в том случае, когда один из них непосредственно сходен с
другим, смежен ему или является его непосредственной причиной, но также и тогда, когда между ними
расположен третий объект, находящийся в одном из этих отношений к обоим.
Идеи скопированы с какого-нибудь предыдущего ощущения или чувствования. Даже те, которые
кажутся нам на первый взгляд наиболее далекими от такого источника, при ближайшем рассмотрении
оказываются проистекающими из него. Если все наши идеи, или слабые восприятия, выводятся из
наших впечатлений, или сильных восприятий, то это означает, что мы не можем помыслить о какой-
либо вещи, которую никогда ранее не видели и не чувствовали в нашем собственном уме, а
следовательно, нет врожденных идей [2–3. С. 95].
Юм анализирует идеи существования и внешнего существования [2–3, С. 161–163]. Всякое
впечатление и идея осознаются как существующие, а из такого сознания проистекают идея бытия и
уверенность в нем. Идея существования не происходит из какого-то отдельного впечатления, она
тождественна идее того, что мы представляем как существующее. Думать о какой-нибудь вещи и