 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
64
сюжет ослаблен, так же, как и психологизм; эти свойства художественной формы начинают играть
вспомогательную роль.
Художественное время и художественное пространство
Естественными формами существования изображенного мира (как, впрочем, и мира время и
реального) являются время и пространство. Время и пространство в литературе представляют собой
своего рода условность, от характера которой зависят разные формы пространственно-временной
организации художественного мира.
Среди других искусств литература наиболее свободно обращается со временем и пространством
(конкуренцию в этом отношении может составить лишь искусство кино). В частности, литература
может показывать события, происходящие одновременно в разных местах: для этого рассказчику
достаточно ввести в повествование формулу «А тем временем там-то происходило то-то» или
аналогичную. Так же просто литература переходит из одного временного пласта в другой (особенно из
настоящего в прошлое и обратно); наиболее ранними формами такого временного переключения были
воспоминания и рассказ какого-либо героя – их мы встречаем уже у Гомера.
Еще одним важным свойством литературного времени и пространства является их дискретность
(прерывность). Применительно ко времени это особенно важно, поскольку литература воспроизводит
не весь временной поток, а выбирает из него лишь художественно значимые фрагменты, обозначая
«пустые» интервалы формулами типа «долго ли, коротко ли», «прошло несколько дней» и т.п. Такая
временная дискретность служит мощным средством динамизации сначала сюжета, а впоследствии и
психологизма.
Фрагментарность художественного пространства отчасти связана со свойствами художественного
времени, отчасти же имеет самостоятельный характер. Так, мгновенная смена пространственно-
временных координат, естественная для литературы (например, перенесение действия из Петербурга в
Обломовку в романе Гончарова «Обломов») делает ненужным описание промежуточного пространства
(в данном случае – дороги). Дискретность же собственно пространственных образов состоит в том, что
в литературе то или иное место может описываться не во всех деталях, а лишь обозначаться
отдельными приметами, наиболее значимыми для автора и имеющими высокую смысловую нагрузку.
Остальная же (как правило, большая) часть пространства «достраивается» в воображении читателя. Так,
место действия в «Бородино» Лермонтова обозначено всего четырьмя отрывочными деталями:
«большое поле», «редут», «пушки и леса синие верхушки». Так же отрывочно, например, описание
деревенского кабинета Онегина: отмечены лишь «лорда Байрона портрет», статуэтка Наполеона и –
чуть позже – книги. Такая дискретность времени и пространства ведет к значительной художественной
экономии и повышает значимость отдельной образной детали.
Характер условности литературного времени и пространства в сильнейшей степени зависит от рода
литературы. В лирике эта условность максимальна; в лирических произведениях может, в частности,
вообще отсутствовать образ пространства – например, в стихотворении Пушкина «Я вас любил...». В
других случаях пространственные координаты присутствуют лишь формально, являясь условно-
иносказательными: так, невозможно, например, говорить, что пространством пушкинского «Пророка»
является пустыня, а лермонтовского «Паруса» – море. Однако в то же время лирика способна и
воспроизводить предметный мир с его пространственными координатами, которые обладают большой
художественной значимостью. Так, в стихотворении Лермонтова «Как часто, пестрою толпою
окружен...» противопоставление пространственных образов бального зала и «царства дивного»
воплощает очень важную для Лермонтова антитезу цивилизации и природы.
С художественным временем лирика обращается так же свободно. Мы часто наблюдаем в ней
сложное взаимодействие временных пластов: прошлого и настоящего («Когда для смертного умолкнет
шумный день...» Пушкина), прошлого, настоящего и будущего («Я не унижусь пред тобою...»
Лермонтова), бренного человеческого времени и вечности («С горы скатившись, камень лег в долине...»
Тютчева). Встречается в лирике и полное отсутствие значимого образа времени, как, например, в
стихотворениях Лермонтова «И скучно и грустно» или Тютчева «Волна и дума» – временную