 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
179
Первоначально это был институт фискалов, а затем — прокуроров.
Введение должности генерал-прокурора было произведено указами Петра I в 1722 г. Ему
предписывалось надзирать за законностью деятельности Сената, а впоследствии и всех иных
государственных органов. При обнаружении нарушения закона он был обязан предложить исправить
ошибку, а в случаях неподчинения генерал-прокурор имел право "протестовать и оное дело
остановить".
Постепенно прокуроры стали занимать важное место в государственной службе. Стал складываться
прокурорский корпус. Прокуроров по предложению генерал-губернаторов избирал Сенат. Они
осуществляли контроль за деятельностью центральных и местных учреждений, докладывали генерал-
губернаторам о выявленных недостатках. Обнаружив нарушение, прокурор сначала предлагал
устранить его, а при неподчинении устному распоряжению мог принести письменный протест в орган,
нарушивший закон, а далее — в соответствующую коллегию или в Сенат. Принесение протеста на
незаконный акт приостанавливало его действие. Если сведения о нарушениях закона поступали к
вышестоящему прокурору, то он обязан был принять меры к быстрому и правильному рассмотрению
дела.
Примерно в это же время помимо центральной создается и губернская прокуратура, начало которой
положили прокуроры надворных Судов. Но с созданием Министерства юстиции (1802 г.) министр
юстиции стал одновременно занимать должность генерал-прокурора, а губернская прокуратура стала
превращаться в орган юстиции на местах. Это стало возможным в известной мере потому, что не
существовало единого законодательства об организации и деятельности прокуратуры.
В 1864 г. прокуратура получает полномочия по надзору "при судебных местах". Учреждение
судебных установлений от 20 ноября 1864 г. вверяло прокурорский надзор в судах обер-прокурорам;
прокурорам
и их товарищам под высшим наблюдением министра юстиции как генерал-прокурора. В
это время появляются основы организации прокуратуры как базирующегося на иерархической
дисциплине, единоначального и независимого от местных, административных и судебных органов
института.
Совокупность полномочий прокуроров конкретизировалась уставами уголовного и гражданского
судопроизводства. Так, по Уставу уголовного судопроизводства прокуроры осуществляли наблюдение
за деятельностью судебных следователей, могли присутствовать при всех следственных действиях,
давать указания следователю, контролировать взятие под стражу обвиняемого, требовать допол-
нительного расследования (ст. 278—287 Устава). По окончании предварительного следствия прокурор
давая заключение о предании обвиняемого суду, излагая его в форме обвинительного акта.
Обвинительный акт прокурор направлял в суд. Участвуя в судебном разбирательстве, прокурор
выступал в суде с обвинительной речью. После вынесения приговора он имел право на принесение
апелляционного или кассационного протеста.
Судебные уставы урегулировали лишь вопросы деятельности прокурора в суде. Элементы общего
надзора, присущие прокурорскому надзору в дореформенный период, были обойдены вниманием.
Однако в послереформенное время законодатель пытался вернуться к этим проблемам, указав на то, что
обязанности, возлагаемые на прокуроров, помимо их участив в суде, могут быть определены в других
законодательных актах — особых уставах и положениях. Но практических шагов в этом направлении
предпринято не было.
В подобном виде российская прокуратура просуществовала до 1917 г. 20 декабря 1917 г. уже
упоминавшимся Декретом о суде ¹ 1 прокуратура была упразднена. Ее деятельность не
возобновлялась более четырех лет. Однако первые годы существования советской власти показали
насущную необходимость создания единого органа, осуществляющего надзор за соблюдением законов.
В это время под эгидой Народного комиссариата юстиции РСФСР началась работа по подготовке
проекта возрождения российской прокуратуры.
На сессии ВЦИК, обсуждавшей проект Положения о прокурорском надзоре, представленный НКЮ
РСФСР, развернулась борьба по вопросам формирования и подчинения органов прокуратуры.
Противники проекта выступали против централизации органов прокуратуры и независимости их от
местных органов. Они вносили предложения
о "двойном" подчинении прокуроров — центральной
прокурорской власти и губисполкомам. Авторы проекта обвинялись в том, что закрепление в
Положении принципов единоначалия и строгого подчинения прокуроров центральной прокурорской
власти — прокурору республики, их независимость от местных органов повлекут за собой "нарушение
Конституции". Это изображалось как "проявление недоверия местным органам власти", "высокомерие