 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
130
XVII в., так называемая славная революция 1688 г., война за независимость США 1776—1783 гг..
Великая французская революция конца XVIII в. и серия буржуазных революций середины XIX в.
Если в США республиканский строй с либерально-демократическими институтами сформировался в
конце XVIII в., то во Франции он окончательно сформировался только в конце XIX в. Что касается
Италии и Германии, то здесь демократия окончательно утвердилась только после второй мировой
войны, а в трех южноевропейских странах — Греции, Португалии и Испании — с середины 70-х
годов. В Восточной же Европе дорогу демократизации открыли антитоталитарные революции конца
80-х годов и развал Советского Союза в 1991 г.
Демократия может утвердиться и институционализировать-ся на конкретной национальной почве
лишь в том случае, если общепринятые демократические ценности и нормы станут поведенческими
установками большинства населения. Но чтобы стать действительным демократом в собственном
смысле слова, человек должен родиться, вырасти, социализироваться в соответствующей
социокультурной среде. Природа человека такова, что он не может не идентифицировать себя с
определенной культурой, традицией, с чем-то таким, что вызывает в нем гордость за собственный
язык, собственную символику. Западные образцы государственности базируются на гражданском
обществе, в основе которого лежит принцип приватности и раздельности между разнообразными,
зачастую конфликтующими частными интересами. Идея демократии в ее евроцентристском
понимании зиждется на постулате, согласно которому индивид важнее группы. Иное дело на
Востоке. Если на Западе более актуален вопрос об индивидуальных правах и свободах, то в
большинстве восточных стран приоритет отдается групповым правам и интересам. Но правомерно
ли на этом основании утверждать, что демократический путь развития противопоказан этим
странам?
Правильный ответ на этот вопрос предполагает поиски ответов на целый ряд других вопросов.
Прежде всего важно определить, что мы конкретно понимаем под демократией и совместима ли она
с коллективистским, солидаристским, групповым и иным началами, ассоциируемыми с Востоком, а с
определенными оговорками и с Россией.
Совместима ли демократия с незападными культурами?
Здесь следует подчеркнуть, что в принципе некорректно рассматривать восточные культуры как
исключительно коллективистские, а западные — как исключительно индивидуалистские, при этом
ассоциируя первое начало исключительно с пассивностью и застоем, а второе — преимущественно
со способностью к развитию. Как представляется, коллективистское и индивидуалистическое начала,
взятые сами по себе, присутствуют во всех культурах, как в восточных, так и западных, но выра-
жаются и проявляются они с разной интенсивностью. В этом смысле можно говорить лишь о
преобладании (а не о полной моноплии или об отсутствии) в том или ином регионе или стране того
или иного начала.
Но дело не только и в этом. Если вникнуть в сущность ценностей, норм и установок демократии,
то обнаружится, что в них в принципе отсутствует какое бы то ни было противопоставление
коллективизма индивидуализму, солидаризма эгоизму, государственного вмешательства рыночному
началу. В этом контексте немаловажный интерес для нас представляет опыт Японии и некоторых
других стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
По сей день не затихают дискуссии относительно того, насколько укоренилась демократия в
Японии и можно ли назвать институционализировавшуюся там политическую систему демократией
в общепринятом смысле данного слова. Это во многом объясняется характерным для японской
демократии национальным колоритом, который действительно отличает ее от западных моделей
демократии. Более того, констатируя ее историческое своеобразие, специалисты говорят о
существовании «демократии японского типа», которая представляет собой некий гибрид, возможно,
превосходящий оригинал, т.е. западную модель, по своей жизнестойкости и продуктивности.
Анализ сущностных характеристик национального сознания народов Японии и других стран АТР
свидетельствует о том, что в самой базовой ткани их менталитета присутствуют те элементы,
которые при соответствующих условиях готовы к восприятию и воспроизводству ценностей и
отношений рынка и политической демократии.
Остановимся на некоторых из них. Как показывают многие исследования, в отличие от иудео-
христианской и исламской традиций, которые основываются на вере в единого трансцендентного
бога, ценностные системы в японской и китайской традициях характеризуются преимущественной