 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
65
Качественные сдвиги претерпела и сфера общения людей. Природно-определенные связи между
людьми (кровно-родственные, территориальные и др.) преобразовываются и приобретают характер
межличностных отношений. Межличностный тип социальных отношений в течение всего
докапиталистического периода продолжает господствовать, сосуществуя с социально-классовыми
отношениями. Именно господство межличностных отношений порождало сословный характер
феодального общества. Сословный статус личности определял не только ее место и роль в обществе,
ее правовое и имущественное положение, но и ее сознание, мировосприятие.
Вместе с тем преобразующее воздействие человека на природу оставалось незначительным.
Вещный (несубъектный) элемент производительных сил был развит слабо: орудия труда были
простейшими и как бы продолжали и дополняли естественные органы труда человека, но не заменяли
их; энергетическим источником процесса труда был человек, его мускульные усилия или действия
домашних животных. Товарное производство, а вместе с ним абстрактный труд и абстрактное
мышление были развиты крайне недостаточно: господствовало патриархальное натуральное
хозяйство.
4.1. Особенности средневековой духовной культуры
4.1.1. Доминирование ценностного над познавательным
Привязанность к земле, малая подвижность населения, подчиненность образа жизни ритмике
природных процессов, слабость связей общения — все это определяло значительную слитность
человека и природы. Духовная культура несет в себе еще весомые моменты первобытного
мифологизма. По-прежнему человек в своем сознании наделял себя природными качествами, а
природу — человеческими. Так, человек и место его жительства мыслились как нечто нераздельное, а
восприятие человека другими людьми существенно зависело от места его обитания, видение мира
опосредовалось чувственно-эмоциональным отношением (переживанием) к своему дому, к своей
усадьбе, к семье, к общине.
Стержнем средневекового сознания явилось религиозное мировоззрение, в котором истолкование
всех явлений природы и общества, их оценка, а также регламентация поведения человека обосновы-
ваются ссылкой на сверхъестественные силы, которые полностью господствуют над материальным
миром, способны по своему произволу как угодно изменять ход естественных событий и даже творить
бытие из небытия. Высшей сверхъестественной силой выступал Бог. Такие «супранатуралистические»
представления порождались как практическим бессилием человека перед природой (неразвитость
производительных сил, сельскохозяйственный и ремесленный характер производства), так и
стихийным характером социально-классовых процессов, процессов общения (социальный гнет,
социальная несправедливость, непредсказуемость жизненных ситуаций и др.).
Средневековое сознание было ориентировано преимущественно на межличностные отношения. Но
в их отражении и воспроизведении преобладают эмоциональные стороны, факторы сознания. Этим
объясняется доминирование в средневековом сознании ценностно-эмоционального отношения к миру
над познавательно-рациональным. Как на обыденном (во многом еще мифологизированном,
наглядно-образном), так и на идеологическом (выраженном системой монотеистических
представлений) уровнях оно являлось по преимуществу оценочным. Именно поэтому точкой отсчета в
духовном освоении мира выступали ценностные противоположности — добро и зло, небесное и зем-
ное, божественное и человеческое, святое и грешное и др. Вещь, попавшая в сферу отражения,
воспроизводилась в первую очередь с точки зрения ее полезности для человека, а не в ее объективных
связях. Аналогичным образом человек характеризовался прежде всего не его объективными чертами
(деловитостью, активностью, способностями), а через сословно-иерархические ценности: престиж,
авторитет, власть и т.д.
Отсюда и особое отношение к знанию. Знание рассматривалось не как главная цель духовной
деятельности, а как некоторый ее побочный продукт. Религиозное удвоение мира в сознании на
земной (грешный, бренный) и небесный (божественный, возвышенный, идеальный) предполагало
возможность приобщения к миру «по ту его сторону». Способом такого приобщения считались не
знания, а вера (в том числе и формы чувственно-эмоциональной экзальтации, связывавшие человека с
божественной первосущностью). И потому, например, Кассиодор глубоко уверен, что «не только
неученые, но даже те, кто и читать не умеет, получают от Бога премудрость» *. Средневековье вере