 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
216
наций и народностей как целостные этносоциальные образования, для которых сегодня
недостаточны формы лишь национально-культурной автономии. Необходимо иметь в виду,
что народы дореволюционной России либо никогда не имели, либо столетиями были
лишены своей национальной государственности, создание которой всегда было вполне
естественной потребностью на историческом пути развития этносоциальных общностей. В
советский период, как уже отмечалось, федерализм и автономия многие десятилетия носили
чисто декоративный характер, а национальная государственность целого ряда народов лик-
видировалась, а они сами насильственно депортировались. Поэтому нет ничего
удивительного в том, что тяга к созданию и сохранению своей реальной национальной
государственности и подлинного федерализма не ослабевала, а неуклонно и закономерно
усиливалась, что особенно наглядно проявилось в условиях демократизации. И сегодня
народы России видят в них важный фактор демократизации всех сторон их жизни,
действенного сочетания национальных и интернациональных интересов, сохранения и
развития своей национальной самобытности, своих культур, языков, традиций и т.д. Поэтому
важно не «сталкивать лбами» национально-культурную и национально-территориальную
автономии, а сочетать их, учитывая своеобразие места, роли и возможностей каждого из этих
видов автономии.
Современный национально-государственный нигилизм связан и с искаженным
пониманием и толкованием сути демократической национальной государственности.
Последняя ошибочно изображается как якобы государственность только данного этноса и к
тому же служащая лишь его интересам. Совершенно очевидно, что такое
антидемократическое, а по сути дела, сугубо националистическое представление о
национальной государственности ничего общего не имеет с демократической национальной
государственностью, о которой сегодня идет речь в России. Суть дела в том и состоит, что
демократическая национальная государственность — это государственность не только той
нации (этноса), которая дала имя данной республике или автономии, но и представителей
всех других национальностей, проживающих на ее территории.
Именно такое интернационалистское понимание национальной государственности
содержится не только в Конституции РФ, где говорится о многонациональном народе России
как носителе суверенитета и единственном источнике власти в РФ, но и в конституциях
входящих в нее республик. Так, в преамбуле Конституции Бурятии в этой связи речь идет
непосредственно не об одних бурятах, а о «многонациональном народе Бурятии,
объединившем в ходе исторического развития бурят, русских, эвенков и граждан других
национальностей». В ст. 3 Конституции Хакасии также говорится не об одних хакасах, а о
«многонациональном народе Хакасии как единственном источнике власти». Аналогичные
формулы содержатся и в Конституциях Татарстана, Башкортостана, Саха (Якутии) и др., в
которых к тому же прямо подчеркивается необходимость выражения «интересов и воли всех
граждан республики».
К примеру, ст. 1 Конституции Татарстана указывает, что «Республика Татарстан —
суверенное демократическое государство, выражающее волю и интересы
многонационального народа республики». Это означает, что Республика Татарстан —
одновременно государственность татарской нации и всего многонационального народа этой
республики. В ней воплощается как национальный суверенитет татар, так и народный
суверенитет всего населения Татарстана. В этом находит свое государственное выражение
единство национального и интернационального в демократической национальной
государственности. С одной стороны, демократическое государство не может не признавать
право народов на самоопределение, а следовательно, и право на свободный выбор форм
своего государственного существования. С другой — это право может и должно
осуществляться не иначе, как на основе и в рамках полного равноправия всех граждан,
уважения их прав и интересов, приоритета прав человека, без каких-либо привилегий для
«коренной» («титульной») нации и без малейшей дискриминации инонационального
населения.