 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
165
Последние десятилетия, начиная с 40—50-х гг., ознаменовались серьезным усилением
внимания мировой и нашей научной общественности к проблемам теории и практики
тоталитаризма.* Некоторые авторы** считают, что тоталитаризм — феномен XX в. и
поэтому неправомерно относить к числу тоталитарных государственно-политические
режимы всех предшествующих эпох. С этим, на наш взгляд, трудно безоговорочно
согласиться. Можно согласиться с тем, что не всякий недемократический режим как XX в.,
так и прошлых веков может быть признан тоталитарным, а также с тем, что именно XX в.
породил тоталитаризм в его развитых, классических, «чистых» формах и видах. Но нельзя,
на наш взгляд, сущностный критерий тоталитаризма подменять жестко временным, считая
что он мог возникнуть и действительно возник только «на почве обстоятельств XX века —
колыбели тоталитаризма». Такая постановка вопроса как бы с порога отвергает всякую воз-
можность справедливого анализа деспотических и иных крайне антидемократических
режимов прошлого и настоящего с целью выявления в них общих существенных черт.
* См., напр., труды Ф. Хайска, X. Аренд, Р. Арона, 3. Бжезинского, К. Попнера, М.
Хайдсггсра и др. В 1993 г. у нас издан вышедший еще в 1965 г. труд Р. Арона «Демократия и
тоталитаризм», а в 1996 вышедший еще в 1951 г. капитальный труд Ханны Аренд
«Происхождение тоталитаризма» (Истоки тоталитаризма. М., 1996). Из наших работ укажем
на: Тоталитаризм как исторический феномен. М.. 1989; Тоталитаризм в Европе XX века. М.,
1996: Кочесоков Р.К. Феномен тоталитаризма. Ростов, 1992; Галкин А.А. Германский
фашизм. М., 1967; а также ряд работ последних лет А.П. Бутенко, К.С. Гаджиева, Г.Х.
Шахназарова и др.
** См., напр.: Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопросы философии.
1992. ¹ 2; Бутенко А.П. Социологические вопросы истории и теории тоталитаризма //
Социологические исследования. 1998. ¹ 6, и др.
Если же исходить из сущностных критериев, то нельзя не признать, что хотя и далеко не
все диктаторские и аналогичные им режимы прошлого могут быть отнесены к
тоталитарным, тем не менее в целом ряде из них (например, в Спарте Древней Греции,
режиме Нерона в Риме, инквизиционном режиме средневековой Испании, военно-полицей-
ском режиме Пруссии и др.) трудно не увидеть многие сущностные черты тоталитаризма.
Тоталитаризм как одна из государственных форм способен наполняться различным
историческим содержанием. Можно, конечно, в данном случае использовать по отношению
к историческому прошлому и иное понятие, например, «тоталитарно подобные режимы»,
чтобы отграничить их от тех тоталитарных режимов классического типа, которые возникли в
условиях XX в., но суть дела от этого не меняется, ибо, по существу, речь идет о
классификации разновидностей тоталитарных режимов, которая может проводиться как в
широком историческом плане, так и в рамках одного и того же XX в., где тоталитарные
режимы также существенно различаются друг от друга, что хорошо показано в книге Р.
Арона «Демократия и тоталитаризм».
Говоря о сущности современного тоталитаризма, известный исследователь
политических режимов французский социолог и политолог Р. Арон выделяет пять его
основных признаков. Во-первых, тоталитаризм возникает в режиме, предоставляющем
какой-то одной партии монопольное право на политическую деятельность. Во-вторых, эта
партия имеет на вооружении (или в качестве знамени) идеологию, которой она придает
статус единственного авторитета, а в дальнейшем — и официальной государственной
истины. В-третьих, для распространения официальной истины государство наделяет себя
исключительным правом на силовое воздействие и на средства убеждения; оно руководит
всеми средствами массовой информации. В-четвертых, большинство видов экономической и
профессиональной деятельности находится в подчинении государства и становится его
частью; поскольку государство неотделимо от своей идеологии, то почти на все виды
деятельности накладывает свой отпечаток официальная система. В-пятых, в связи с тем, что