 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
139
автором, что в парламентарных монархиях король не правит, а лишь царствует. Во-вторых,
проблема суверенитета — это проблема реального, а не номинального состояния власти. И в-
третьих, в самих конституциях парламентарных монархий нередко прямо закрепляется, что
суверенитет в них принадлежит народу, а король и парламент лишь реализуют его, в связи с
чем неправомерно на один уровень ставить здесь народ и монарха.
* Арановский К.В. Указ. соч. С. 179 и 182.
Так, согласно ч. 2 ст. 1 Конституции Испании, «носителем национального суверенитета
является испанский народ, источник государственной власти». Статья 32 Конституции
Люксембурга гласит, что «суверенитет принадлежит нации», а Великий Герцог
осуществляет его в соответствии с Конституцией и законами страны. Статья 50 Конституции
Нидерландов указывает, что именно Генеральные штаты (парламент) представляют весь
народ Нидерландов. В Конституции Бельгии (ст. 33) указывается, что «все власти исходят от
нации». Конституционный закон «Форма правления» (§ 1 гл. 1) устанавливает, что «вся
государственная власть в Швеции исходит от народа», что Риксдаг (парламент) является
«высшим представителем народа». Все это говорит о том, что парламентарная монархия не
только не исключает народовластие, суверенитет народа, но базируется на нем, вовсе не
предполагая двойного, дуалистического суверенитета. О таком дуализме власти, да и то с
серьезными оговорками и в отдельных случаях речь может идти применительно к
дуалистическим монархиям, в связи с чем они так и именуются.
Парламентарные монархии значительно более распространены в современном мире по
сравнению с абсолютными и дуалистическими. Среди монархий их подавляющее
большинство. Это — Великобритания, Япония, Канада, Испания, Австралия, Швеция, Новая
Зеландия, Норвегия, Дания, Нидерланды, Бельгия, Таиланд, Малайзия, Люксембург и др.
«Политической формой испанского государства является парламентарная монархия», —
гласит ч. 3 ст. 1 Конституции Испании. Выше уже была приведена высокая оценка места и
роли короля в этой Конституции (ст. 56). Вместе с тем в ней конкретно и подробно
определяются функции и права монарха в условиях парламентарной монархии (ст. 62—65).
В современной Испании король, оставаясь главой государства, не является главой
исполнительной власти, не обладает правом законодательной инициативы и правом вето в
отношении законов, принятых парламентом. Конституция Люксембурга (ст. 51)
устанавливает, что «в Великом Герцогстве действует режим парламентской демократии». В
отличие от парламентарной монархии в Испании, эта же разновидность монархии здесь
предусматривает, что Великий Герцог является главой исполнительной власти и обладает
правом законодательной инициативы, а Палате депутатов предоставлена возможность
направлять ему законопроекты. Он же назначает и увольняет членов правительства,
определяет его состав, назначает судей и т.д.
В Швеции функции короля как главы государства ограничены лишь чисто
представительскими. Он не обладает правом наложения вето на решения парламента, даже
формально не является главой исполнительной власти, не назначает правительство и не
отправляет его в отставку, не назначает судей и послов и даже не обладает правом
помилования. «Управляет государством Правительство», которое ответственно перед
Риксдагом (парламентом), — устанавливает § 6 гл. 1 — одного из основных законов,
входящих в Конституцию Швеции — «Форма правления». А § 1 гл. 5 ведет речь о том, что
глава государства лишь информируется премьер-министром о делах государства. Особое
место в ряду парламентарных монархий занимают такие страны, как Канада, Австралия,
Новая Зеландия, Ямайка и др., которые являются членами Британского Содружества. Их
формальным главой является король (королева) Великобритании, представляемый в этих
странах назначаемым генерал-губернатором. Практически же правительства этих стран
выдвигают эту кандидатуру, а иногда генерал-губернатора избирает парламент
соответствующей страны.