 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
130
читателю новую научную дисциплину — эконометрику (Schumpeter, 1933). Шумпетер писал,
что количество начинает изучаться физиками и другими учеными-естественниками на
довольно поздней, зрелой стадии развития их научных дисциплин. И поскольку применение
количественного подхода отдано, условно говоря, на усмотрение исследователей, то тем
больше чести последователям Галилея и Ньютона, использующим математические методы.
Однако в экономике, как говорил Шумпетер, сам предмет исследования выступает в
количественной форме: уберите численные значения цен или пропорции бартерных обменов
— и у вас просто ничего не останется. Счетоводство не использует арифметику, оно само
есть арифметика. Ведь на ранней стадии своего развития, согласно Шумпетеру, арифметика
была именно счетоводством, точно так же, как геометрия сводилась к землемерным работам.
* Наука о поведении животных.
Я вовсе не хочу создавать у вас впечатление, что экономический анализ использует
принцип максимизации прежде всего в связи с необходимостью написания учебников для
тех, кто должен профессионально принимать решения. Еще до того, как экономическая на-
ука стала выступать с практическими рекомендациями, мы, экономисты, уже занимались
проблемами максимума и минимума. В доминировавшем в течение сорока лет после 1890 г
трактате Альфреда Маршалла "Принципы экономической науки"* большое внимание было
уделено проблеме оптимального объема производства, при котором чистая прибыль
достигает максимума. Но задолго до Маршалла, в 1838 г., О. Курно в своем классическом
труде "Исследования математических принципов в теории богатства" применил аппарат
дифференциального исчисления к изучению проблемы нахождения объема производства,
обеспечивающего максимум прибыли. Вопрос о минимизации затрат также был поставлен
более ста лет тому назад. По крайней мере, им занимался фон Тюнен при рассмотрении
понятия предельной производительности.
* Русский перевод этой книги, вышедший в 1982 г. в издательстве "Прогресс", был
необоснованно озаглавлен ''Принципы политической экономии''.
Сейчас модно говорить о кризисе идентичности. Необходимо избегать ошибок,
подобных той, которую приписывают Эдварду Гиббону, в период написания им "Истории
упадка и разрушения Римской империи" Гиббон, как утверждают, порой путал себя с Рим-
ской империей. В современном театре часто стирается граница между наблюдающими
зрителями и играющими актерами, а в современной науке — между наблюдающими
учеными и выступающими в качестве объекта наблюдения подопытными морскими
свинками (или атомами в квантовой механике). Что касается значения принципов максимума
в естественных науках, то я покажу, что отвесная траектория падающего яблока и
эллиптическая орбита вращающейся планеты могут быть представлены в виде оптимального
решения некоторой специфической задачи математического программирования. Однако вряд
ли кто-либо поддастся искушению наделить яблоко или планету свободой выбора или
способностью к сознательной минимизации. Тем не менее утверждение о том, что шарик
Галилея скатывается по наклонной плоскости, как бы минимизируя интеграл действия или
интеграл Гамильтона, представляет ценность для физиков-наблюдателей, стремящихся
сформулировать предсказуемые закономерности, присущие явлениям природы.
Почему же ученый находит полезной возможность связать позитивное описание
реального поведения с решением задачи максимизации? Этим вопросом я много занимался в
начале своей научной деятельности. Со времени своих первых статей, посвященных
"выявленным предпочтениям" (Samuelson, 1938a, 1938b, 1948, 1953), и до завершения "Основ
экономического анализа" (Samuelson, 1947) я находил эту тему увлекательной. Ученый, как и
домашняя хозяйка, никогда не ощущает, что его работа закончена. В последнее время я
работаю над очень трудной проблемой анализа стохастической спекулятивной цены.