 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
88
правившего в конце XIII — начале XIV в., до Федора Ивановича, умершего в 1598 г.
Восприятие Московией идейного наследия Киевской Руси было, однако, не только следствием
действительно существовавшей между этими государствами исторической преемственности, но и
проявлением специфической особенности средневекового политико-правового сознания. С точки
зрения этого сознания государственная власть, правовые нормы или политическая идеология могут
эффективно действовать в настоящем и будущем только при условии, если они укоренены в прошлом.
Отсюда проистекает характернoe для средневековых идеологов стремление представить всякое новое
политическое и правовое явление в качестве традиционного, воплощающего собой историческую
преемственность от явления, которое существовало в древности.
Историческая преемственность Московского государства от Киевской Руси была реальным фактом,
но благодаря усилиям московских идеологов она стала еще и политической идеей, официальным
идеологическим постулатом. Кратким выражением данной политической идеи может служить формула:
"Москва — второй Киев, московские князья — потомки киевских князей, наследники их доблестей и
земель". Именно в таких словах выражается часто идея исторической преемственности Московского
государства от Киевской Руси в русской литературе XIV—XVI вв. "...И возсия ныне стольный и
преславный град Москва, яко вторый Киев...", — говорится в "Истории Казанского царства" —
произведении, созданном неизвестным автором приблизительно в 1564—1565 гг. "Братия и" князи
руские, гнъздо есмя были великого князя Владимера Киевского!", — так обращается, согласно тексту
"Задонщины", великий князь Московский Дмитрий Иванович, к другим русским князьям, призывая их
на битву с войском хана Мамая. Иван IV (Грозный) тоже видел истоки московской государственной
власти во власти князей Киевской Руси. "Сего убо православия истинного Росийскаго царствия
самодержавство божиимъ изволением поченъ от великого князя Владимира, просвътившаго Рускую
землю святымъ крещениемъ, и великого князя Владимира Мономаха...", — заявлял он в первом своем
послании Андрею Курбскому.
Частые и настойчивые напоминания о своем происхождении от Киевских великих князей
Московские государи делали не только для придания себе большего авторитета, но и для обоснования
своих притязаний на земли Киевской Руси и в первую очередь на территорию самого Киевского
княжества вместе с Киевом, пребывавшую в рассматриваемое время под властью польского короля. В
1490 г. Московский царь Иван III откровенно писал германскому императору Максимилиану 1-ю том,
что он собирается "отвоевывать свою отчину — Великое княжество Киевское, которым владеет
Казимир, король Польский, и его дети, а [это — часть] нашего Государства, Русских земель". Подобным
же образом, когда в 1471 г. в Великом Новгороде в среде аристократии возникло стремление к
религиозному и политическому обособлению от Московии, царь Иван IV заявлял новгородцам через
своих послов: "Отчина есте моа, люди Новгородстии, изначала отъ дедъ и прадедъ нашихъ, отъ
великого князя Володимера, крестившаго землю Рускую, отъ правнука Рюрикова, перваго великого
князя земли вашей; и отъ того Рюрика даже и до сего дни знали естя единъ родъ техъ великихъ князей,
преже Киевскихъ до великого князя Дмитреа Юрьевича Всеволода Володимерскаго, а отъ того великого
князя, даже до мене, родъ ихъ мы владеемъ вами, и жалуемъ васъ, и боронимъ отвселе, а и казнити
волны же есмы, коли на насъ не по старине смотрите почнете".
Особенно часто при рассказах о Московских государях летописи и литературные произведения
XIV—XVI вв. называют имя Киевского князя Владимира Мономаха. Фигура последнего воплощала
собой целый комплекс высоко значимых для Московского самодержавия политических идей.
Во-первых, Владимир Мономах был носителем образа идеального монарха, почитаемого еще со
времен Киевской Руси всеми слоями русского общества, как аристократией, так и простым народом. В
эпоху Московского государства этот образ получил развитие в устном народном творчестве и
литературе. Былинный Киевский князь "Владимир Красное солнышко" соединил в себе народные мифы
и о Владимире Святом, и о Владимире Мономахе, но в большей мере в нем угадываются черты именно
последнего. В условиях татаро-монгольского владычества на первый план в русском политическом
сознании, естественно, выдвигался образ князя — защитника Русской земли, и Владимир Мономах, как
никто из Киевских князей, подходил под этот политический идеал.
Во-вторых, Владимир Мономах воплощал своей личностью идею преемственности власти
Московских государей от власти князей Киевских — памятники письменности Московии настойчиво
внушают, что именно он является "прародителем" того или иного Московского великого князя или
царя.
В-третьих, Владимир Мономах выражал собой идею преемственности власти Московских государей