 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
84
рамки этой деятельности. Содержание издаваемого князем закона должно было соответствовать духу
христианской религии, т.е. быть проникнуто милосердием и любовью.
Самое раннее выражение данной идеи встречается в Договоре Руси с Византией, заключенном в
правление великого князя Олега. Текст его приводится в "Повести временных лет" под 6420 (912) г. Вот
слова, с которых начинается основное содержание данного Договора: "Суть, яко понеже мы ся имали о
Божьи в?ре и о любви, главы таковыа; по первому убо слову да умиримся с вами, грекы, да любим друг
друга от всеа душа и изволениа, и не вдадим, елико наше изволение, быти от сущих подь рукою наших
князь св?тлых никакому же соблазну или вин?; но потщимся, елико по сил?, на сохранение прочих и
всегда л?т с вами, грекы, исповеданием и написанием со клятвою извещаемую любовь непревратну и
непостыжну. Тако же и вы, грекы, да храните таку же любовь ко княземъ нашим св?тлым рускым и ко
вс?м, иже суть под рукою св?тлаго князя нашего, несоблазну и непреложну и всегда и во вся л?та".
Русь на момент заключения цитируемого Договора не приняла еще христианства в качестве своей
официальной религии — русский противопоставляется в тексте договора христианину как другой
стороне правоотношения, — однако христианскую этику Русь уже признала как свою. Очевидно, что
проповедовавшиеся христианством этические ценности соответствовали духу русского общественного
сознания, находились в гармонии с общим его настроем.
Законодательство Киевской Руси отличается от законодательства других государств, пребывавших
на аналогичной ступени исторического развития, своим гуманизмом. Для него характерна
сравнительная мягкость наказаний, которые, как правило, выражаются в денежном штрафе.
Предписывая кары за нарушение правовых норм, русский законодатель исходил из идеи святости
человеческой жизни и не предусматривал смертной казни в качестве меры наказания. При этом
термины "казнь", "казнить" довольно часто употреблялись в законодательных актах, но подразумевали
они не лишение жизни, а простое телесное наказание. Это ясно видно из контекста тех статей законов,
которые назначают "казнь" в качестве кары за правонарушение. Так, ст. 31 Устава князя Ярослава о
церковных судах определяет: "Аще кто пострижеть кому голову или бороду, митрополиту 12 гривен, а
князь казнить". Статья 38 данного Устава предписывает: "Аще жена будеть чародеица, наузница, или
волхва, или зелейница, муж, доличив, казнить ю, а не лишиться".
Митрополит Иоанн II (1080—1089 гг.) в одном из своих наставлений разъяснил суть кары,
называвшейся на Руси "казнь". Он рекомендовал людей, занимающихся волхвованием, сначала
отвращать от греха словесным увещанием, а затем, если они не послушаются, "яро казнити, но не до
смерти убивати, ни обрезати сих телесе".
Развитие начал гуманизма в русском правосознании было связано с распространением на Руси
православной христианской веры. Однако главные предпосылки этих начал коренились все же в самом
русском обществе, в его экономическом и социально-политическом строе и духовном складе.
На эту мысль наводит прежде всего характер законодательства Византии — государства, где
православное христианство являлось господствующей религией. Этому законодательству были
свойственны самые жестокие наказания за преступления, как-то: отсечение руки или носа, выкалывание
глаз, оскопление и т.п. На Руси нормы византийского законодательства, предусматривающие такие
кары, были хорошо известны, однако они не были восприняты русскими законодателями.
Более того, как свидетельствуют летописи, редкие случаи применения отдельными князьями
практиковавшихся в Византии наказаний встречали резкий протест со стороны других русских князей.
Характерна в этом плане реакция последних на ослепление в 1097 г. Василька Ростиславича,
заподозренного в заговоре против великого князя Святополка Изяславича. Владимир Мономах,
услышав, как ослеплен был Васильке, ужаснулся и, заплакав, сказал: "Се не бывало есть в Русьск?й
земьли ни при д?д?х наших, ни при отцихъ наших, сякого зла". То же самое сказали и князья Давыд и
Олег Святославичи. Вместе с Владимиром Мономахом они послали мужей своих к Святополку с
вопросом: "Что се зло отворил еси в Русьст?й земли, и вверглъ еси ножь в ны??"
Вывод о том, что гуманистические начала русского правосознания коренились в самом русском
обществе, а христианство, распространяясь на Руси, не привносило эти начала с собой, но лишь
придавало им более определенную форму, вытекает из целого ряда и других фактов. Вместе с
христианской религией на Русь пришла христианская церковная организация, в рамках которой
доминировало, естественно, византийское правосознание. Из летописей хорошо видно, что первые
служители русской христанской церкви, прибывавшие, как правило, на Русь из Византии, были
склонны скорее к ужесточению наказаний за правонарушения, нежели смягчению. В яастности, именно