 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
83
Мономах, советуя своим детям учиться. Что умеете доброго, того не забывайте, а чего не умеете, тому
учитесь, писал он и при этом приводил в пример своего отца, мудрого и образованного князя Всеволода
Ярославича, который знал пять языков и оттого и честь имел от "иньхъ земль".
Творя добро, князь не должен лениться ни на что хорошее, и прежде всего к церкви, подчеркивал в
своем "Поучении" Владимир Мономах. Он призывал чтить епископов, попов и игуменов, не
устраняться от них, а с любовью принимать от них благословенье и по возможности заботиться о них.
Автобиографические заметки Владимира Мономаха, хотя и составляют отдельное произведение, тем
не менее находятся в связке с "Поучением". Судя по всему, обратиться к описанию своей жизни
Владимира Мономаха заставило желание подкрепить сказанное в "Поучении" собственным примером.
В заключении данного жизнеописания автор прямо заявлял, что не хвалит он себя и не прославляет. Но
хвалит и прославляет Бога, который его, грешного и худого, столько лет оберегал от разных смертных
опасностей и создал на всякие человеческие дела годным. Прочитав эту грамотку, постарайтесь на
всякие добрые дела, славя Бога со святыми его, говорил Владимир Мономах. "Смерти бо ся, д?ти, не
боячи, ни от рати, ни от зв?ри, но мужьское д?ло творите, како вы Богъ подасть. Оже бо язъ от рати, и
от зв?ри, и от воды, от коня спадаяся, то никто же вас не можеть вредитися и убити, понеже не будет от
Бога повелъно. А иже от Бога будеть смерть, то ни отець, ни мати, ни братья не могуть отьяти, но аче
добро есть блюсти, Божие блюденье л?пл?? есть челов?чьскаго".
§ 5. Правовые идеи юридических памятников Киевской Руси
Первыми по времени своего возникновения письменными источниками права Киевской Руси
являлись договоры Руси с Византией 912 и 945 гг. Наиболее же значительными были "Русская Правда"
и церковные уставы великих князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Кроме того, правовое
наследие Киевской Руси включает в себя уставы и уставные грамоты ряда других русских князей, а
также переведенные на русский язык и приспособленные к общественным условиям Руси сборники
византийских правовых установлений, такие, как, например, "Номоканон".
Названные акты содержат правовые нормы, действовавшие в Киевской Руси. Эти нормы
формулируются в большинстве своем путем описания какого-либо случая правонарушения с указанием
соответствующего наказания. В юридических документах Киевской Руси отсутствуют определения
правовых институтов, нет здесь и прямо выраженных теоретических положений. Тем не менее
конкретное, казуистичное содержание их текстов таит в себе совершенно определенные представления
о праве, законе, законности, суде, преступлении и наказании — представления, которые вполне можно
выразить в виде правовых идей.
Идейный смысл имеет уже сам факт появления рассматриваемых юридических документов.
Очевидно, что их создание было ответом на определенные общественные требования. Однако
возникнуть они могли только после того, как в русском обществе утвердилась идея о князе-
законодателе, мысль о том, что властитель может регулировать общественную жизнь, приводить ее в
порядок посредством издания собственных законов.
Как показывает исторический опыт, отсутствие такой идеи в общественном сознании не
препятствует развитию законодательства. Но государственная власть вынуждена в этом случае
происхождение собственных законов приписывать какому-либо мифическому существу или богу,
изображая себя в глазах общества в качестве не творца, а всего лишь оракула данных законов.
Законодательство Киевской Руси предстает как результат законотворческой деятельности
конкретных властителей. Имена князей-законодателей содержат и "Русская Правда", и церковные
уставы. "Се яз, князь Василии, нарицаемы Володимир, сын Свято-славль, внук Игорев...", — говорит ст.
2 первого русского Устава о церковных судах. Статья 5 продолжает: "И яз, съгадав с своею княгинею с
Анною и с своими детми, дал есмь ты суды церквам, митрополиту и всем пискупиям по Русьскои
земли".
Русские князья открыто выставляли себя в качестве законодателей, творцов законов для всей Руси.
Однако, как показывают юридические тексты, законодательные полномочия князей не давали им
возможностей для произвола. Законотворчество было для русского князя не правом, возвышавшим его
над своими подданными, а обязанностью, возложенной на него богом. Не случайно княжеские уставы
начинаются, как правило, со слов: "Во имя отца, и сына, и святаго духа".
Возлагая на князя обязанность законодательствовать, бог предписывал совершенно определенные