 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
269
навести порядок в бюрократическом аппарате империи, особенно введением экзаменов для получения
некоторых чинов. Настроения основной массы дворянства, протест против каких бы то ни было
либеральных реформ ярко выразил в "Записке о древней и новой России"* автор "Истории государства
Российского", "Бедной Лизы" и других произведений Николай Михаилович Карамзин (1766—1826).
* Записка Карамзина "О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях" (один из вариантов
названия) написана в 1811 г. по просьбе младшей сестры царя, вокруг которой группировались противники либеральных и
реформистских идей. Вскоре "Записка" была прочитана Александром I.
В "Записке" критикуются реформы, проведенные по инициативе Сперанского, а также новшества,
которые, как предполагалось, правительство намерено осуществить.
Карамзин резко осуждает какие бы то ни было попытки учреждения конституции, в чем-то
ограничивающей власть царя. Россия — большая страна: "Что, кроме единовластия неограниченного,
может в сей махине производить единство действия?" Попытки поставить закон выше государя
неизбежно противопоставят монарху какие-то учреждения, призванные охранять этот самый закон, что
опасно. "Две власти государственные в одной державе суть два грозные льва в одной клетке, готовые
терзать друг друга, а право без власти есть ничто, — пишет Карамзин. — Самодержавие основало и
воскресило Россию... В монархе российском соединяются все власти: наше правление есть отеческое,
патриархальное". Примерами истории Карамзин стремился доказать, что "Россия гибла от раз-
новластия, а спасалась мудрым самодержавием". Злые самодержцы бывают крайне редко: "Мы в
течение 9 веков имели только двух тиранов" (Иван IV и Павел I), И, тем не менее, пишет Карамзин,
власть самодержца имеет границы. Александр может все, но не может законно ограничить свою власть,
т.е. самодержец не имеет права упразднить самодержавие. Пределом самодержавной власти являются и
привилегии дворянства.
"Самодержавие есть палладиум (залог благополучия и процветания. —
О.
Л.) России; целость его
необходима для ее счастья; из сего не следует, чтобы государь, единственный источник власти, имел
причины унижать дворянство, столь же древнее, как и Россия. ...Права благородных суть не отдел
монаршей власти, но ее главное, необходимое орудие, двигающее состав государственный", —
утверждал Карамзин.
Не менее рьяно, чем Щербатов, Карамзин выступал в защиту привилегий дворянства как замкнутого
сословия. Он порицал петровскую Табель о рангах, наделяющую личным или потомственным
дворянством достигших определенных чинов: "Надлежало бы не дворянству быть по чинам, но чинам
по дворянству".
Немалое место в "Записке" занимают рассуждения по поводу слухов, что "нынешнее правительство
имело, как уверяют, намерение дать господским людям свободу". Отмена господской власти над
крестьянами приведет, утверждал Карамзин, к тому, что крестьяне станут пьянствовать и
злодействовать. "...Теперь дворяне, рассеянные по всему государству, содействуют монарху в хранении
тишины и благоустройства: отняв у них сию власть блюстительную, он, как Атлас (Атлант. —
О. Л.),
возьмет себе Россию на рамена (плечи. — О. Л.) — удержит ли?.. Падение страшно". "Не знаю, хорошо
ли сделал Годунов, отняв у крестьян свободу (ибо тогдашние обстоятельства не совершенно известны),
но знаю, что теперь им неудобно возвратить оную. Тогда они имели навык людей вольных — ныне
имеют навык рабов. Мне кажется, — заключает Карамзин, — что для твердости бытия
государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой
надобно готовить человека исправлением нравственным..."
Карамзин был противником теории естественного права. Идее естественного равенства людей,
свойственной Просвещению, Карамзин противопоставляет суждение — "в государственном общежитии
право естественное уступает гражданскому". Право, государство, сословный строй России он связывал
с идеей самобытного народного духа. "Дух народный составляет нравственное могущество государств,
подобно физическому, нужное для их твердости... Он есть , не что иное, как привязанность к нашему
особенному, не что иное, как уважение к своему народному достоинству". Высоко ценя Петра I,
Карамзин порицал его за искоренение древних навыков и введение иностранных обычаев: "Русская
одежда, пища, борода не мешали заведению школ". Идя по пути просвещения, власть не должна
навязывать народу чуждые ему законы и учреждения: "...Законы народа должны быть извлечены из его
собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств". В подготовленном при участии
Сперанского проекте Уложения гражданских законов Карамзин усмотрел (безосновательно) лишь
перевод Гражданского кодекса Наполеона. Он упрекал авторов проекта в том, что они "шьют нам