 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
237
писал Б¸рк, состоит из провинциальных адвокатов, стряпчих, муниципальных чиновников, врачей,
деревенских кюре), но и еще более за стремление отменить во Франции сразу весь старый порядок и
"одним махом создать новую конституцию для огромного королевства и каждой его части" на основе
метафизических теорий и абстрактных идеалов, выдуманных "литературными политиками (или
политическими литераторами)", как Б¸рк называл философов Просвещения. "Было ли абсолютно
необходимо опрокидывать все здание, начиная с фундамента, и выметать все обломки, чтобы на той же
почве воздвигнуть новую экспериментальную постройку по абстрактному, теоретическому проекту?",
— спрашивал Б¸рк.
Он утверждал, что совершенствование государственного строя всегда должно осуществляться с
учетом вековых обычаев, нравов, традиций, исторически сложившихся законов страны. Задача сильных
политических умов — "сохранять и одновременно реформировать". Однако французские
революционеры склонны в полчаса разрушить то, что создавалось веками. "Слишком сильно ненавидя
пороки, они слишком мало любят людей". Поэтому лидеры революции, делал вывод Б¸рк, стремятся
разбить все вдребезги, смотрят на Францию как на завоеванную страну, в которой они, будучи
завоевателями, проводят самую жестокую политику, презирая население и рассматривая народ лишь в
качестве объекта своих опытов. "Парижские философы, — отмечал Б¸рк, — в высшей степени
безразличны по отношению к тем чувствам и обычаям, на которых основывается мир нравственности...
В своих опытах они рассматривают людей как мышей". "Честный реформатор не может рассматривать
свою страну как всего лишь чистый лист, на котором он может писать все, что ему заблагорассудится".
"Их свобода — это тирания,— писал Б¸рк о французских революционерах; — их знание —
высокомерное невежество, их гуманность — дикость и грубость".
Особенные возражения Б¸рка вызывали дискуссия о правах человека и само понятие "права
человека": "Права, о которых толкуют теоретики, — это крайность; в той мере, в какой они метафизи-
ски правильны, они фальшивы с точки зрения политики и морали". Б¸рк утверждал, что права людей —
это преимущества, к которым люди стремятся. Их нельзя определить априорно и абстрактно, поскольку
такие преимущества всегда зависят от конкретных условий разных стран и народов, от исторически
сложившихся традиций, даже от компромиссов между добром и злом, которые должен искать и
находить политический разум. К тому же реально существующие права людей включают как свободу,
так и ее ограничения (для обеспечения прав других людей). "Но поскольку представления о свободе и
ограничениях меняются в зависимости от времени и обстоятельств, — писал Б¸рк, — возможно
бесконечное количество модификаций, которые нельзя подчинить постоянному закону, то есть нет
ничего более бессмысленного, чем обсуждение этого предмета".
Мысль Б¸рка сводилась к тому, что и права человека, и государственный строй складываются
исторически, в течение долгого времени, проверяются и подтверждаются опытом, практикой, получают
опору в традициях. Кроме того, Б¸рк не был сторонником идеи всеобщего равенства людей, лежащей в
основе теории прав человека: "Те, кто покушаются на ранги, никогда не обретают равенства, —
утверждал Б¸рк. — Во всех обществах, состоящих из разных категорий граждан, одна должна
доминировать. Уравнители только искажают естественный порядок вещей..."
Книга Б¸рка стала одним из первых произведений консервативного историзма и традиционализма,
противостоявшего рационализму и легисломании революционных политиков-идеалистов. Б¸рк
утверждал, что право каждой страны складывается в результате длительного исторического процесса.
Он ссылался на конституцию Англии, которая создавалась несколько веков; по его мнению, "Славная
революция" 1688 г. лишь закрепила государственный строй Англии, права и свободы англичан,
существовавшие задолго до этой революции: "В период Революции мы хотели и осуществили наше
желание сохранить все, чем мы обладали как наследством наших предков. Опираясь на это наследство,
мы приняли все меры предосторожности, чтобы не привить растению какой-нибудь черенок, чуждый
его природе. Все сделанные до сих пор преобразования производились на основе предыдущего опыта..."
Основой государственного строя Англии, свобод и привилегий ее народа Б¸рк называл идею
наследования. Со времен Великой хартии вольностей (1215 г.) идея наследования обеспечивала
принцип сохранения и передачи свобод от поколения к поколению, но не исключала принципа
усовершенствования. В результате сохранилось все ценное, что приобреталось. "Преимущества,
которые получает государство, следуя этим правилам, оказываются схваченными цепко и навсегда".
Поэтому, писал Б¸рк, "наша конституция сохранила наследственную династию, наследственное
пэрство. У нас есть палата общин и народ, унаследовавший свои привилегии и свободы от долгой
линии предков".