 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
213
словом и делом, попыткой воспринять передовые для того времени идеи и стремлением укрепить и
усилить реакционные феодально-крепостнические учреждения. Во второй половине XVIII в. уже
раздавались голоса о невыгодности земледелия, основанного на подневольном труде; еще со времен
Петра I общим было порицание продажи крепостных в розницу, без семьи и без земли; нередки были
сетования на расточительных и жестоких помещиков. Однако защитить крепостного от помещичьего
произвола можно было, только ограничив право собственности и господскую власть помещиков, на что
самодержавие не пошло именно из-за его органической связи с крепостничеством. В период завершения
строительства военно-бюрократического аппарата феодально-абсолютистскому государству нужны
были не столько помещики — "рачительные хозяева", сколько полновластные надсмотрщики над
многомиллионными массами подневольного крестьянства.
В процессе и в результате "примерки" к общественному сознанию господствующего класса
освободительных идей выработался особенный тип вольтерьянца-крепостника, знающего новинки
просветительской литературы Запада, восхищающегося свободой античных республик,
конституционными порядками Англии и Голландии; сочувственно следящего за борьбой народа
Соединенных Штатов за независимость, осуждающего торговлю неграми в Америке, но непримиримо
враждебного к самой мысли о признании человеческого достоинства принадлежащих ему крепостных,
предоставлении им хоть каких-нибудь прав, ослаблении его господской власти и собственности на
людей. Если официальной доктриной "просвещенного абсолютизма" были либеральные идеи
Просвещения, то подлинной его идеологией стал макиавеллизм. "Во всем должно иметь и лисий хвост и
волчий рот", — поучала Екатерина II своих высших сановников.
§ 3. Политико-правовая идеология феодальной аристократии. М. М. Щербатов
Политика абсолютизма, хотя и отвечавшая интересам дворянства в целом, порой не вполне
соответствовала настроениям и пожеланиям части верхушки класса феодалов. Родовитая знать была
довольна самодурством самодержцев, заносчивостью и произволом фаворитов-временщиков. Гвардия,
бывшая своеобразным представителем господствующего сословия, надежно охраняла общие интересы
дворянства; однако отстраненность вельможной знати от замены одного самодержца другим,
неупорядоченность этого процесса, его стихийность и случайность, вознесение некоторых фаворитов
порой с самых низов феодальной иерархии на ее вершины, наглость выскочек и пренебрежительное
отношение к родовитым феодалам порождали нечто вроде аристократической реакции на чрезмерную
самостоятельность абсолютистского государства.
Родовитая знать чувствовала себя обойденной в государственных делах, почестях и назначениях; из
ее среды раздавались жалобы на дерзость и нахальство временщиков, раздраженные сетования на то,
что "знатность затмевается фавором", что действует "более сила персон, чем власть мест
государственных", что даже и "престол зависит от отворения кабаков для зверской толпы буян,
охраняющих безопасность царской особы".
Особенностью феодально-аристократической идеологии были попытки использовать передовую
идеологию Просвещения для критики становящегося реакционным абсолютизма с еще более
реакционных позиций. Ссылки на естественность свободы и равенства причудливо соединялись с
обоснованием крепостничества и привилегий родовой знати, осуждение с позиций "общего блага"
деспотизма служило обоснованием требования "основать политическую свободу для одного
дворянства".
Во второй половине XVIII в. продолжалось составление проектов, суть которых сводилась к тому,
чтобы "ограничить самовластие твердыми аристократическими институциями", создать ограниченную
по образцу Швеции монархию, реформировать Сенат и (или) учредить при монархе императорский
совет, установить в России "законы непреложные, законы фундаментальные, непременные
государственные законы" (проекты Н. И. Панина, Д. И. Фонвизина и др.).
Наиболее видным идеологом родовитой аристократии был князь Михаил Михаилович Щербатов
(1733—1790) — депутат Улож
e
нной комиссии, автор многих произведений. В них Щербатов часто
ссылался на идеи Просвещения, но стремился доказать "химеричность равенства состояний", о котором
пишут "новые философы". Люди, рассуждал Щербатов, имеют разные способности; это естественное
неравенство связано и с сословным неравенством, которое возникло исторически, в процессе
возникновения государства и разделения труда. В естественном состоянии все были свободны. "Люди
свою вольность уступили для общей пользы". Эта общая польза обеспечивается сохранением и