 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
102
«Смолянки» – это парадные портреты; в портрете М.А. Дьяковой – будущей жены архитектора Н.А.
Львова, к кругу которого принадлежал Левицкий,–он создает образ раскрывающейся жизни. Это
портрет камерный, интимный. В отличие от зыбкости, недоговоренности, неуловимости рокотовских
образов, характеристики Левицкого всегда конкретно ясны, осязательны, фактура в них вещественна,
но эта ясность и зримая полнота вещей не лишает образы большой поэтичности, что и видно в портрете
Дьяковой. Более того, здесь ощутимо как бы участие художника в душевной жизни модели,
трогательно-бережное отношение к этой расцветающей жизни, то, что можно было бы назвать
современным словом «сопереживание». Эти качества приносит Левицкий на смену затаенности,
изменчивости, имперсональной одухотворенности образов Рокотова.
80-е годы – годы наибольшей славы Левицкого. В его камерных портретах заметно берет верх
трезвое, объективное отношение к модели. Характеристика индивидуальности становится более
обобщенной, в ней подчеркиваются типичные черты. Левицкий остается большим психологом,
блестящим живописцем, но по отношению к модели он теперь как бы более сторонний наблюдатель.
Появляется известная доля унификации художественных средств выражения: однообразие улыбки,
нарочитый румянец, определенная система складок; проще становятся колористические соотношения,
шире используются лессировки (портрет Дьяковой-Львовой, 1781, ГТГ; портрет А.С. Бакуниной, 1782,
ГТГ). Четкость пластических объемов, определенность линейных контуров, большая гладкость
живописи – это черты, которые усиливаются под воздействием укрепляющейся классицистической
системы. Однако среди этих поздних портретов есть большие творческие удачи мастера (портрет А.В.
Храповицкого, 1781, ГРМ; пленительные портреты детей Воронцовых, 90-е годы, ГРМ, и пр.).
Много Левицкий занимается и репрезентативным портретом, среди главных моделей была сама
императрица, которую художник писал неоднократно; наиболее известно ее изображение в образе
законодательницы, повторенное несколько раз самим автором и другими художниками и описанное
Державиным, большим другом и единомышленником Левицкого, в оде «Видение Мурзы». В портрете
«Екатерина II-законодательница в храме богини Правосудия» (1783, ГРМ, вариант–ГТГ) императрица
представлена «первой гражданкой отечества», служительницей законов. В ней передовые люди видели
идеальное воплощение образа просвещенного монарха, призванного мудро управлять державой.
Аллегорический язык портрета –дань классицизму: Екатерина указывает на алтарь, где курятся маки –
символ сна (так и она сжигает себя на алтаре служения отечеству), над нею –статуя Правосудия, у ног –
орел, символ мудрости и божественной власти, в проеме колонн – корабль как символ морской
державы. Интенсивность цвета с преобладанием холодных локальных тонов, скульптурность форм,
подчеркнутая пластичность, четкое деление на планы – все это черты уже зрелого классицизма.
Жизнь Левицкого была длинной, и творчество его многообразно. Он оставил большой след в
русском искусстве и как прекрасный педагог.
Третий замечательный художник рассматриваемого периода – Владимир Лукич Боровиковский
(1757–1825). Он родился на Украине, в Миргороде, учился иконописи у отца, рано начал писать образа
и портреты. Перелом в его судьбе наступил, когда он был замечен Львовым, который в свите
Екатерины проезжал через Украину в Крым (Боровиковский исполнил два панно в одной из комнат