 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
70
Социальная структура Нововавилонского царства была весьма сложной, что было вызвано высоким
уровнем развития товарных отношений и частнопредпринимательской деятельности. Юридически
вавилонское общество делилось на полноправных вавилонян; неполноправных, прежде всего
иноплеменников, живших - наподобие пленных иудеев - на правах поселенцев и преимущественно
находившихся на службе в качестве чиновников и воинов; зависимых земледельцев, обрабатывавших
земли царско-храмовых хозяйств на правах потомственных арендаторов (т.е. лишенных собственных
участков или прав на общинный надел), и рабов, многие из которых, однако, имели не только права, но
подчас и собственное имущество, определенные привилегии, а то и собственных рабов (оставаясь при
этом рабами хозяина, получавшего за это от них немалый оброк - пекулий).
Это членение заметно усложняли корректировавшие его реальные имущественные и тем более
социально-экономические отношения. Хотя полноправные общинники по правовому статусу стояли на
первом месте, в имущественном отношении многие из них могли быть на низших ступенях общества; и
наоборот, зависимые и даже удачливые рабы, в правовом отношении стоявшие на низших ступенях,
порой оказывались богатыми собственниками, эксплуатировавшими труд неимущих, которые в
правовом отношении могли стоять выше их. Что касается долгового рабства, то оно после реформы
Хаммурапи в Вавилонии пошло на убыль. Практика самопродажи и самозаклада почти исчезла
(сохранялись, да и то изредка, в экстремальных ситуациях, случаи продажи детей). На смену долговому
рабству пришла более приемлемая в новых условиях практика наемного труда. Неимущие различного
правового и социального статуса порой объединялись в трудовые отряды - нечто вроде «профсоюзов»,
диктовавшие и добивавшиеся хорошей оплаты их труда. Возможно, эта практика была вызвана к жизни
тенденцией к монополизации в частных руках больших финансово-экономических возможностей (в
Вавилоне были крупные торгово-ростовщические дома, которые вели широкую транзитную торговлю,
осуществляли крупномасштабные банковские операции, финансировали коммерческие предприятия).
Все эти процессы по-прежнему протекали в рамках традиционной восточной структуры. Храмовые и
царские хозяйства были важным элементом хозяйственной деятельности, равно как и трудовые
повинности. Но существенно заметить, что в условиях развитых частнособственнических отношений,
которые были свойственны Нововавилонскому царству, власть-собственность несколько
трансформировалась: храмовые хозяйства подчас выступали на рынке в качестве совокупного
собственника, имевшего юридическое лицо, т.е. в виде своего рода «фирмы». Трудно сказать, какие
потенции имело бы подобного рода развитие в иных обстоятельствах, но в конкретных условиях VI в.
до н.э. и персидского завоевания на том все практически и остановилось. Больше того, с включением
Вавилона в империю Ахеменидов экономическое значение и финансовая мощь вавилонских богатых
домов стали ослабевать, хотя и не сразу.
* * *
Западноазиатский вариант формирования государственности заметно отличался и от
месопотамского, и от египетского. Главное отличие его состояло в том, что, несмотря на наличие в этом
регионе ряда древнейших из известных истории протогосударственных образований и нескольких
весьма специфических политических структур (таких, как иудейская или финикийская), для региона в
целом была характерна определенная вторичность. Вторичность в том смысле, что государства
Западной Азии,-даже оставляя в стороне Вавилон, прямого наследника шумеров,- в своем развитии
многое заимствовали у яередивших их соседей и за этот счет ускоряли темпы своего развития. Это было
характерно и для митаннийцев, и для хеттов, и для ассирийцев, в какой-то степени и для народов
Восточного Средиземоморья. Все они так или иначе были знакомы с месопотамской клинописью, с
основами выработанного в древнем Двуречье законодательства, не говоря уже о календаре, азах
математики, мифологии и религии. Понятно, что в каждом из западноазиатских государств древности,
больших и малых, все, что перенималось, энергично перерабатывалось и усваивалось в сильно
видоизмененном виде, однако сам факт заимствования при этом не может быть поставлен под
сомнение.
Заимствование чужого опыта всегда ускоряет развитие. Западноазиатские структуры
продемонстрировали это достаточно ясно. Хетты и ассирийцы щедро использовали боевой и политико-
административный опыт Египта. В еще большей степени заимствовался и усваивался
западноазиатскими народами древности торговый опыт вавилонян. Стоит напомнить, что Ашшур
вначале славился как торгово-транзитный центр и лишь позже стал столицей сформировавшейся на
этой основе Ассирии.