 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
263
века эта специфика не просто углубилась, она видоизменилась. Во-первых, потому, что лишь
оформлявшиеся древние индо-буддийская и китайско-конфуцианская цивилизации обрели за полторы-
две тысячи лет свой завершенный облик, устойчивые нормы жизни и системы ценностей: что-то
отсеялось и ушло в прошлое, что-то вышло на передний план и стало определяющим и т.п. Во-вторых,
потому, что вся ближневосточная зона оказалась под влиянием новой, возникшей именно в средние
века исламской цивилизации, корни которой уходят как в древний Ближний Восток, так и в иудео-
христианскую традицию, не говоря уже об иранском влиянии с его зороастризмом и административно-
политической культурой.
Иными словами, средневековый Восток в цивилизационном плане стал много более определенным,
чем то был Восток древний. Развитые религиозные системы (ислам и индо-буддизм) и приравненная к
ним мощная этико-идеологическая система конфуцианства в сущности поделили между собой сферы не
только культурного и политического, но также и идейного, религиозного, мировоззренческого
воздействия, которое в свою очередь формировало как образ жизни и менталитет людей, так и формы
их привычной социально-семейной жизни, административные связи и государственность. Даже в тех
регионах, где, как в Юго-Восточной Азии, заметно воздействие разных, а то и всех трех великих
восточных религиозно-цивилизационных систем, каждая из них представлена своими специфическими
элементами, достаточно легко вычленяющимися. Впрочем, о специфике цивилизационных систем и об
их влиянии речь специально пойдет в следующей части книги. Пока же важно подытожить именно то,
что характерно только для средневековья или появилось и стало особенно заметным и значимым в это
время.
Исламская государственность
В первую очередь, это ислам - ислам как религия, как цивилизация, как новая модель
государственности. Будучи наиболее поздней из великих религий Востока, ислам вобрал в себя, как
только что упоминалось, достаточно многое из религиозно-культурного наследия прошлого. Он
преодолел религиозную рыхлость ближневосточной религиозно-культурной традиции древности и
противопоставил ей стройность, даже жесткость догматической доктрины с ее пятью символами веры
(исповедание, молитва, пост, милостыня и хадж), полной безоговорочной покорностью воле Аллаха, а
также олицетворяющего его на земле пророка либо его заместителя (халифа) и всех помощников
последнего. Религиозная жесткость придала исламу нетерпимость к инакомыслящим (неверным),
вплоть до религиозной войны с ними (джихад, газават), а также создала почву для укрепления
невидимыми, но неразрывными узами общины своих, мусульман (умма). Эта религиозная специфика
сформировала и основные параметры исламской цивилизации с ее очевидной ориентацией на
покорность обезличенной личности высшей силе и представляющей ее земной власти. Практически это
нашло свое отражение в свойственной именно исламу, исламской цивилизации неразрывной слитности
религии и политики, религии и власти, религии и власть имущих.
Нечто похожее было и в Китае, где конфуцианская империя оказалась сильна и нерушима именно
потому, что фундаментом ее было почитаемое в стране и игравшее роль главной официальной религии
конфуцианство. Но в Китае конфуцианство не было никогда ни единственной, ни исключительной
идеологической религиозной доктриной. Ислам же был именно исключительной религией, нетерпимой
к любой другой. Поэтому исламская государственность, фундаментом которой были ислам как религия
и ислам как цивилизация, оказалась наиболее сильной и воинственной, хотя и уступала во внутренней
крепости и устойчивости той же китайской.
Именно она, исламская государственность, сыграла решающую роль в объединении всего столь
различавшегося в древности в этническом, культурном, историческом и цивилизационном плане между
собой конгломерата стран и народов в нечто монолитное, цельное, внутренне спаянное и
цнвидизацйонно (религиозно) единое. Даже несмотря на то, что халифат оказался не слишком
жизнеспособным, исламская государственность устояла и восторжествовала, а на территории халифата
и после его крушения, за редкими исключениями вроде Испании, сохранилась именно исламская
государственность, дожившая в этом своем качестве до наших дней и не собирающаяся сдавать
позиции и сейчас. К тому же исламская государственность в силу своей внутренней установки на
непримиримость к ннаковершо и воинственность на протяжении всей второй половины средневековья,
т.е. после своего становления и достижения первых впечатляющих результатов (создание халифата),
продолжала расширять сферы своего влияния. Именно воины ислама принесли в политически рыхлую и