 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
26
обследований многих народов Африки. Главой группы обычно являлся отец-патриарх, имевший одну
или несколько жен и проживавший со своими детьми, нередко тоже уже женатыми, а также братьями с
их женами и иными родственниками и домочадцами в рамках единого общего домохозяйства, своего
рода замкнутого компаунда. На территории компаунда каждая женщина с ее детьми имела, как правило,
свою хижину (строение с кухней); хижины были и для мужчин, иногда отдельное жилище
предоставлялось главе группы. Тут же располагались хозяйственные постройки, амбары, хлевы и т.п.
Среднее число взрослых в компаунде, по некоторым подсчетам, составляло семнадцать - двадцать
человек. Внутренние связи в семейной группе были неизмеримо жестче тех, что связывали между собой
членов кочующей локальной группы охотников и собирателей. Соединенные не по собственной воле, а
по случайности рождения строгими нормами брачно-родственных уз, члены семейной группы уже не
являлись собранием равных, различавшихся лишь по полу и возрасту. Пол, возраст, принадлежность к
определенному поколению и брачному классу, наконец, место в группе, связанное с нормами брачно-
родственных уз и случайностью рождения, - все это стало играть важную роль и фиксировать
определенный статус каждого. Следствием было возникновение неравенства, выражавшегося обычно в
системе социальных и возрастных рангов.
Итак, неравенство в его простейшей модификации - ранговое; суть его в том, что в рамках данной
общности четко фиксировалось ограниченное количество позиций высокого статуса, значительно
большее - среднего и практически неограниченное - низшего. Низшие ранги имели члены семейно-
клановой группы: люди женатые, но не имевшие собственного самостоятельного хозяйства; прошедшие
через обряд инициации юноши и девушки, считавшиеся взрослыми; дети и подростки. На самом низу -
прибившиеся к коллективу чужаки-аутсайдеры. Глава семейной группы в качестве социального лица
имел на этом фоне более высокий ранг, соответствовавший его реальному статусу лидера группы и
распределителя хозяйства. Его вполне можно сопоставить с лидером локальной группы охотников, хотя
разница между тем и другим достаточно велика.
Прежде всего своим положением отец-патриарх обязан не случайности выбора и тем более не
собственным заслугам, а случайности рождения или обстоятельств, превративших его в старшего среди
группы более младших родственников его поколения и следующих поколений. Соответственно и его
позиция в группе прочна и неколебима; это своего рода пожизненный статус, независимый от воли,
настроений или пожеланий членов группы. Неравенство между ним и остальными членами его группы
очевидно, хотя и еще весьма условно. Что же касается функций, то они частично те же, что и у лидера
локальной группы: определение характера деятельности для всех, забота о благосостоянии коллектива,
принятие решения в конфликтных ситуациях и т.п. Однако есть и немало новых функций, требующих
определенных способностей и действий, причем иного, нежели раньше, характера. Во-первых, к числу
основных достоинств патриарха относятся не столько качества умелого и ловкого добытчика, сколько
опыт знающего администратора и организатора, умеющего предвидеть ход событий и планировать
дела, принимать нужные меры, связанные с решением комплекса хозяйственных забот земледельцев.
Во-вторых, иной характер принимает борьба за достижение и постоянную реабилитацию престижа,
который в социальной системе ценностей землевладельцев-общинников стойко продолжает занимать
центральное место и играть едва ли не решающую роль в важнейших делах.
В рамках группы авторитет главы незыблем в силу того, что члены семьи отчетливо ощущают свое
зависимое и подчиненное положение. Но зато на передний план выходит задача завоевать авторитет вне
группы, в рамках общинной деревни. И вот здесь-то в наибольшей степени проявляется имущественное
и социальное неравенство, которое уже существует в ранних земледельческих (равно как и
скотоводческих) общинах. Речь идет о господствующей системе распределения продукта, причем не
только избыточного.
Глава семейной группы еще не собственник, не хозяин всего ее имущества, которое по-прежнему
считается общим, коллективным. Но благодаря своему положению старшего и ответственного
руководителя хозяйства и жизни группы он приобретает права распорядителя. Именно от его
авторитарного решения (а в рамках семьи Демократии еще меньше, чем в эгалитарных структурах)
зависит, кому и сколько выделить для потребления и что оставить в качестве запаса, для накопления и
т.п. Он же определяет, как распорядиться излишками, использование которых тесно связано с
взаимоотношениями в общине в целом. Дело в том, что семейная ячейка, будучи частью общины,
занимает в ней определенное место, а место это, в свою очередь, зависит от ряда факторов,
объективных и субъективных.