 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
129
основной отпечаток на судьбы Индии, сложилась в результате миграции ариев, т.е. в конечном счете
западноазиатского народа, одного из тех, что внесли немалый вклад в развитие западноазиатского очага
цивилизации (впрочем, справедливости ради стоит заметить, что и египетский, и китайский очаги не
были стерильными в этом смысле: в Египет индоевропейское влияние шло с гиксосами, в Китае оно
ощущалось в Инь-Чжоу). Арийские волны принесли в древнюю Индию очень многое из того, чем к
тому времени уже обладала западноазиатская культура, а с древними иранцами индийские арии были
даже близкими родственниками.
Есть и нечто общее у Индии с египетским и китайским очагами цивилизации - относительная
замкнутость и изолированность, явная тенденция к устойчивой консервативной стабильности. Больше
того, эта тенденция в условиях миграции и завоевания чужих земель, оттеснения аборигенов и
нежелания этнически смешиваться с ними (обстоятельство, совершенно чуждое и Западной Азии, и
Китаю, практически незнакомое и Египту) привела к гипертрофированию упомянутой стабильности,
что и нашло свое отражение в возникновении и со временем все большем укреплении системы варн, а
затем и каст.
Но есть между Индией и другими очагами древней цивилизации и существенное, в некотором
смысле кардинальное различие: для всей истории Индии с прихода туда ариев и вплоть до вторжения в
нее воинов ислама характерны слабая политическая власть, неустойчивое государство, аморфная
политико-административная структура. Неустойчивость государства была - в отличие от Египта и
Китая - свойственна и западноазиатским древним обществам, о чем только что упоминалось. Но по
сравнению с Индией эту власть можно было бы считать вполне устойчивой - все познается в сравнении.
Встает законный вопрос: почему государственная власть в древней Индии оказалась столь слабой и,
коль скоро так, не меняет ли этот важный факт все предложенные в данной работе теоретические
посылки, не ставит ли он под сомнение главный тезис работы - о роли государства с его институтами
власти-собственности и централизованной редистрибуции, с его доминированием над обществом и
решающей ролью в системе хозяйства страны? Вопрос весьма серьезен, и на него надлежит дать
достаточно убедительный ответ.
Сначала о причинах. Следует предположить, что приход индоариев в долину Ганга в сравнительно
позднее время (ориентировочно - вторая половина II тысячелетия до н.э.) и, видимо, появление их в
этой долине волнами, накладывавшимися одна на другую, создали в Северной Индии уникальную
этническую ситуацию. Ариев оказалось достаточно много для того, чтобы, не вступая в тесный контакт
с аборигенным населением, создать и социально укрепить собственную этнополитическую общность.
Кроме того, арии прибывали в Индию в то время, когда сами они переживали этап ранней политической
интеграции и когда в их среде только начинали вычленяться различные социальные группы -
производители, управители и воины, жрецы. Ранние протогосударства индоариев в долине Ганга были
еще недостаточно прочными, что вполне естественно для полускотоводческого мигрирующего этноса.
Зато слой жрецов-брахманов был крепок прежде всего потому, что религиозные нормы служили в
описываемое время едва ли не единственным прочным связующим всех пришельцев звеном.
Территориально и политически все они, как известно, в то время еще недостаточно были связаны друг с
другом, быть может, даже являли собой весьма рыхлую общность, близкую к тем, которые скрепляются
механической солидарностью в условиях внешней опасности.
Приняв во внимание сказанное, следует предположить, что спаянные основанной на религиозно-
культурной традиции солидарностью индоарии на новых местах выше всего ценили свое этническое
лицо, тогда как политической структуры у них еще не было или почти не было. Спасти же этническое
лицо можно было только ужесточением этнической стерильности, что и привело к нерушимой системе
варн и каст. Арии, осевшие в Индии и превратившиеся в оседлых земледельцев, стали жить общинами,
причем эта новая для них форма территориальной и социальной организации - земледельческая община
- была подчинена варново-кастовой системе и сочетала этносоциальные различия с территориальной и
административно-социальной общностью.
О ранних политических структурах индоариев до начала I тысячелетия до н.э. никаких сведений нет.
Весьма вероятно, что этих структур в то время еще не было или почти не было, из чего можно сделать
вывод, что внешние импульсы, т.е. необычные условия, в которых начался процесс оседания ариев и
становления форм их социального бытия (варны, касты, земледельческие общины), до предела снизили
ту роль, которую в других регионах играло протогосударство как форма организации общества. Если у
индоариев ведущими формами организации общества оказались иные, то не приходится удивляться, что
государство здесь как бы лишилось некоторых из своих важных функций, оказавшись вследствие этого,