 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
противопоставление свободного распоряжения собственника своей вещью и отсутствие вмешательства
третьих лиц в это право: «Собственник вещи может, насколько тому не препятствует закон или права
третьих лиц, обращаться с вещью по своему усмотрению и устранять других от всякого на нее
воздействия» (§ 903). Таким образом правомочия собственника понимались комплексно, имели
исключительный характер. За собственником признавались неограниченные права по
отчуждению вещи, а также по истребованию ее от всякого владельца. Вместе с тем такое истребование
не должно было нарушать прав тех, кому на законных основаниях вещь была передана в аренду, в иное
пользование и т. п. Таким образом собственнические права далеко не были абсолютными.
Соответственно потребностям времени в ГГУ нашла признание более ограниченная трактовка
режима земельной собственности. Она также следовала уже традиционным для прусского или
саксонского права ограничениям в пользу соседского права или общеобщественных интересов.
Правомочия собственника земельного участка, следуя праву присоединения (заимствованному из
римского), простирались и на пространство над поверхностью, и на недра земли. Однако собственнику
запрещалось препятствовать использованию пространства или недр там, где он не имел прямого и
непосредственного интереса (чтобы не возникало соблазна запретить, скажем, пролет воздушного шара
или проведение линии связи). Соответственно традиции пандектного права собственнику земли
вменялось терпеть разного рода иммиссии (газ, копоть, испарения) с других соседних участков, «если
такое воздействие не стесняет его или стесняет в незначительной степени» и соответствует
традиционному использованию участков. Одновременно запрещалось притеснять и обесценивать права
земельных собственников путем вредного использования смежных участков (§§ 906-907). Помимо
правовой традиции, в этих правилах проявился отчетливый социальный интерес крупных земельных
собственников, настаивавших на приоритете недвижимости.
Право земельной собственности сохранило возможность внедоговорных
отношений
между собственником земли и ее непосредственным пользователем; за этими институтами отчетливо
были видны пережитки вотчинных, полуфеодальных отношений, сохраненных в новом виде.
Земельный участок изначально мог быть связан с некоторыми обременениями: вотчинными
повинностями в пользу другого лица, которым чаще был номинальный собственник. Такой
пользовладелец не мог переделывать вещь по своему усмотрению, существенно изменять ее
вид. Повинности могли принять вид и денежного долга, выплачиваемого в виде периодической ренты.
Сохранялся такой институт, как право преимущественной купли участка у собственника, основываясь
на таком пользовладении.
Обязательственное право
В обязательственном праве было поставлено на первое по значимости место внешнее
проявление воли к тем или другим действиям (волеизъявление). Соответственно, в
договорном праве значительно увеличилось количество случаев, когда те или другие действия
оставались действительными, несмотря на отсутствие подлинной воли или ее оспаривания; этого
требовала прочность коммерческого оборота. Например, предложение заключить договор (оферта)
считалось полновесным обязательством, если не было специальных оговорок. Обязательство могло
подразумевать как исполнение каких-то действий, так и воздержание от них.
Основным видом возникновения обязательств был договор. В случае с недвижимостью его
следовало заключать только письменно и только с участием юридически уполномоченных
государством лиц. Традиционно считались недействительными договоры (и любые иные соглашения),
совершенные в отношении невозможных вещей, противные законам, нарушающие требования
общественной нравственности. Особенно своеобразным было требование социальной
соответственности сделки (в связи с общей доктриной ГГУ): объявлялась ничтожной сделка,
«по которой одно лицо, пользуясь нуждой, легкомыслием или неопытностью другого, взамен каких-
либо услуг со своей стороны выговаривает или заставляет предоставить себе имущественную выгоду,
размеры которой настолько превосходят ценность услуг, что выгода при данных обстоятельствах дела
представляется явно несоразмерной...» (§ 138). В этом правиле речь шла уже не об обычном обмане, а
явном злоупотреблении социальным положением.
Согласно этому общему положению, в конкретные правила о договорах были введены существенные
новшества, усилившие защищенность одной из сторон. Так, в договоре рабочего найма закон обязывал
нанимателя соблюдать минимальные условия безопасности, насколько это было возможно по свойству
работ. Если речь шла о домашнем найме, то нанимателя обязывали к тому, чтобы предоставлять
рабочим нормальные условия для проживания, отдыха, а также соблюдать требования «здоровья и