 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
7
человека. К счастью, времена меняются, беда обошла и учебник, и его автора.
А затем последовали еще три издания (1955, 1960, 1967), объем книги увеличивался, и в последнем
издании она уже втрое превосходила учебник 1947 г. По учебнику Реформатского учились несколько
поколений филологов, многие среди них сами стали известными учеными. Вышедшее в издательстве
«Просвещение» (редактор – Г. В. Карпюк), «Введение в языковедение» 1967 г. стало самым полным и
последовательным изложением основ лингвистических знаний, поистине образцовым в этом жанре
научно-учебных изданий. И на всех вариантах учебника лежит яркий отпечаток личности автора –
глубокого ученого и мастера научной прозы.
Именно то обстоятельство, что книга написана не просто блистательным педагогом, но одним из
виднейших отечественных языковедов, сразу сделало ее чем-то большим, чем просто учебником для
начинающих филологов. К ней часто и охотно обращались вполне зрелые ученые разных
лингвистических (и не только) специальностей, когда им требовалась ссылка на авторитетное мнение
общего языковеда, особенно в области фонологии, в развитии которой А. А. Реформатский сыграл
выдающуюся роль как один из создателей и теоретиков Московской фонологической школы².
2
Подробнее о его жизни и научном творчестве см. в моей вступительной статье в кн.: Р е ф о р м а т с к и й А. А.
Лингвистика и поэтика. М., «Наука», 1987.
И вот прошло почти 50 лет после выхода и более 30 лет с момента последней авторской переработки
книги, которую А. А. считал главным делом своей жизни. Книга давно стала недоступной не только в
продаже, но и во многих библиотеках. Потребность в таком учебнике ощущается все острее, и когда
издательство «Аспект Пресс» выступило с инициативой его переиздания, это явилось более чем
своевременным начинанием. Само собой разумелось, что в основу нового издания кладется последнее
издание учебника, и мне было предложено просмотреть и подготовить текст с учетом сегодняшних
научных и иных реалий, но при этом было высказано пожелание ограничиться минимальной правкой в
интересах оперативности издания.
С такими напутствиями я приступил к работе и сразу же столкнулся с немалыми трудностями
жанрово-технического и этического порядка. Как перед всяким научным редактором, готовящим к
переизданию труд покойного ученого (а в данном случае еще и близкого учителя), передо мной был
выбор из нескольких возможностей.
Можно было, ничего не меняя, удовлетвориться косметическими поправками (главным образом, по
линии политико-административной номенклатуры), относясь к тексту Реформатского как к музейной
реликвии и надеясь на то, что читатель в своем восприятии сам сделает скидку на тридцатилетие,
отделяющее нас сегодняшних от тех лет.
Это путь заведомо самый простой и при этом не самый плохой, если иметь в виду читателей,
помнящих то время. Но ведь главным потребителем учебника является сегодняшний студент-
первокурсник, чья живая историческая память не простирается далее пяти-шести лет, так что даже
период горбачевской перестройки находится для него почти за гранью сознательной жизни. Тем более
странными покажутся в контексте нынешней политической жизни насквозь идеологизированные
пассажи о торжестве ленинской национальной политики в СССР, осуществляющем переход к
коммунизму. Многие люди, родившиеся после 1970 г., могут и не знать, что наличие такой
«идеологической выдержанности» было условием «проходимости» книги, особенно когда речь шла об
учебниках по общественным наукам, к каковым традиционно относится языкознание. Это были условия
игры, которые автор вынужденно принимал в интересах главной цели – выхода книги. Нет никаких
сомнений в том, что, будь А. А. жив, он непременно при новой переработке текста постарался бы
освободить его от ритуальной идеологизации.
Таким образом, стало очевидно, что обеспечить музейную неприкосновенность текста невозможно,
и тогда был рассмотрен другой путь, предполагающий внесение в текст неизбежных поправок и
редакторских примечаний (например, в виде петитных врезок). Основания для такого подхода как
будто имелись, причем не только политико-идеологического, но и научного свойства, так как во всех
областях лингвистики за 30 лет появилось, конечно, много нового. Однако этот путь, такой
естественный по отношению к собственному тексту, ставит непреодолимый этический барьер, когда
дело касается столь оригинального, концептуально и стилистически цельного произведения, как
«Введение» Реформатского. Боязнь нарушить очарование его идиостиля охлаждает желание править
«по живому» и внедрять в этот текст свои замечания. Так что же, все-таки остается музейное