 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
65
(буквально «подъемщик», от
steigen – «поднимать», чего русское штейгер никак не выражает); во
французском эта должность называется maitre-mineur, т. е. «мастер-шахтер», а в английском head miner
– «главный шахтер» (head в английском – «голова, глава» и по конверсии «главный»). Еще интереснее
случай с названием той специальности, в ведении которой сосредоточена «стрижка, бритье, завивка»: в
русском языке испорченное немецкое слово парикмахер, в немецком должно было бы быть
Peruckenmacher, т. е. «делатель париков» (от
Per
ucke
– «парик» и
machen – «делать»), но немцы эту
специальность называют
Friseur (от французского
friser
– «завивать»), однако французы так ее не
называют, а именуют coiffeur (буквально «причесыватель», от coiffer – «причесывать»); таким образом,
русские называют по-немецки, немцы – по-французски, а французы – по-своему, но не тем словом, что
немцы. Эти примеры показывают, что ни систематичности, ни международности терминологии при
случайных, хотя исторически и оправданных, заимствованиях терминов не получается. Кроме того, при
устном бытовом усвоении терминов (что особенно часто встречается в области ремесленной техники
благодаря непосредственному общению ремесленников разных наций и языков) возникают искажения
слов на почве народной этимологии¹.
1
См. выше, § 19.
Очень характерны в этом отношении русские столярные термины, во многом заимствованные от
немецких ремесленников, но сильно русифицированные: верстак (из
Werkstatt) по созвучию с
верстать, струбцинка (из Schraubzwinge) по созвучию с раструб, напильник (из Nadfil ¹) по созвучию с
пилить и т. п.
1
Есть в русском и особый термин надфиль без народной этимологии и замены ф через п (более позднего
происхождения).
Случайность заимствования из отдельных языков можно проиллюстрировать следующим примером.
Термин комбайн восходит к английскому
combine [k?smbain] – субстантивированному¹ глаголу to
combine– «объединяться», «комбинировать», «сочетать»², а в качестве существительного – «трест»,
«синдикат», «комбинат», «союз»;
благодаря «английской окраске» этот термин оторван от
этимологически однокорневых с ним слов (из латинского и французского языков): комбинация,
комбинировать, комбинатор, комбинезон и т. п. Если бы в русском языке это название было получено
от французов, такого разрыва не получилось бы, так как французский язык лучше сохранил
соотношения латинских гласных, чем английский³.
1
Субстантиви
ровать – от латинского substantivum – существительное.
2
Сельскохозяйственная машина комбайн, по-английски harvester combine.
3
Ср. термины линотип, монотип, пришедшие из английского языка, но без английского клейма (linotype [ла
йнотайп] и
т. п.), благодаря чему этимологическая связь слов дагерротип, типография и т. п. и линотип, монотип не порвалась.
Для образования терминов, кроме своеязычия и чужеязычия (в смысле заимствования из какого-
нибудь отдельного живого языка), существует, начиная с эпохи Возрождения, и третий путь – путь
использования античного «ничейного» наследства, т. е. слов и словообразовательных моделей и
элементов греческого и латинского языков.
Во-первых, в этих языках в античный период было создано много научных, технических и
политических терминов (история, философия, пирамида, биссектриса, республика и т. п.); во-вторых,
прямые значения греческих и латинских слов можно употреблять в переносных значениях как термины
(греч.
dekan – «десятник» и современный педагогический термин декан, лат.
seminarium,
множественное число
seminaria – «рассадник» и современные значения «духовная семинария»,
«семинарий по истории русского языка» и т. п.); в-третьих, из древнегреческих и латинских корней и их
сложения, префиксов и суффиксов можно в любом языке создавать бесчисленное количество
искусственных терминов (термометр, психология, интеллигенция, спектрограф, политеизм,
монография
и многие другие). Так как античное наследство существует в виде и слов,
и их
осмысленных словообразовательных элементов и никому уже давно не «принадлежит», то использовать
его могут все, т. е. любой народ, любая нация, приспособляя к внутренним законам своего языка, т. е.
осваивая эти слова и словообразовательные комбинации по законам своей грамматики и фонетики.
Так, политический термин революция, принятый с одинаковым значением во всех новых языках,
исходит от использования латинского глагола
revolvo, revolvi, revoltum, revolvere со значением
«возвращать назад», «скатывать», что в латинском понималось по преимуществу в материальном