 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
210
сербохорватское м
e
а,
чешское
mez, польское miedw, русское межа – из общеславянского
*medza),
соответствия русским полногласным формам типа город, голова (ср. старославянское градъ, болгарское
град, сербохорватское град, чешское hrad – замок, кремль, польское grod – из общеславянского *gordu;
и старославянское глава,
болгарское глава, сербохорватское глава, чешское
hiava, польское
gfowa – из
общеславянского *golva и т. п.), а также и метод реконструкции архетипов или праформ, т. е. исходных
форм, не засвидетельствованных письменными памятниками. Трудами этих ученых сравнительный
метод в языкознании был не только декларирован, но и показан в его методике и технике.
Большие заслуги в уточнении и укреплении этого метода на большом сравнительном материале
индоевропейских языков принадлежат Августу-Фридриху Потту (1802–1887), давшему сравнительно-
этимологические таблицы индоевропейских языков и подтвердившему важность анализа звуковых
соответствий.
В это время отдельные ученые по-новому описывают факты отдельных родственных языковых
групп и подгрупп.
Таковы работы Иоганна-Каспара Цейса (1806–1855) по кельтским языкам, Фридриха Дица (1794–
1876) по романским языкам, Георга Курциуса (1820–1885) по греческому языку, Якоба Гримма (1785–
1868) по германским языкам, и в частности по немецкому языку, Теодора Бенфея (1818–1881) по
санскриту, Франтишка Миклошича (1818–1891) по славянским языкам, Августа Шлейхера (1821–1868)
по балтийским языкам и по немецкому языку, Ф.И. Буслаева (1818–1897) по русскому языку и других.
Особое значение для проверки и утверждения сравнительно-исторического метода имели работы
романистической школы Ф. Дица. Хотя применение метода сравнения и реконструкции архетипов стало
обычным для сравнительных языковедов, но скептики законно недоумевали, не видя фактической
проверки нового метода. Романистика принесла своими исследованиями эту проверку. Романо-
латинские архетипы, восстановленные школой Ф. Дица, были подтверждены письменно
зафиксированными фактами в публикациях вульгарной (народной) латыни – языка-родоначальника
романских языков.
Таким образом, реконструкция данных, полученных сравнительно-историческим методом, была
доказана фактически.
Чтобы закончить очерк развития сравнительно-исторического языковедения, следует захватить и
вторую половину XIX в.
Если в первой трети XIX в. ученые, развивавшие сравнительный метод, как правило, исходили из
идеалистических романтических предпосылок (братья Фридрих и Август-Вильгельм Шлегели, Якоб
Гримм, Вильгельм Гумбольдт), то к середине века ведущим направлением становится
естественнонаучный материализм.
Под пером крупнейшего лингвиста 50–60-х гг. XIX в., натуралиста и дарвиниста Августа Шлейхера
(1821–1868) аллегорические и метафорические выражения романтиков: «организм языка», «юность,
зрелость и упадок языка», «семья родственных языков» – приобретают прямое значение.
По мнению Шлейхера, языки – это такие же естественные организмы, как растения и животные, они
рождаются, растут и умирают, они имеют такую же родословную и генеалогию, как и все живые
существа. По Шлейхеру, языки не развиваются, а именно растут, подчиняясь законам природы.
Если Бопп имел очень неясное представление о законах применительно к языку и говорил, что «не
следует искать в языках законов, которые могли бы оказать более стойкое сопротивление, чем берега
рек и морей», то Шлейхер был уверен, что «жизнь языковых организмов вообще совершается по
известным законам с правильными и постепенными изменениями»¹, и он верил в действие «одних и тех
же законов на берегах Сены и По и на берегах Инда и Ганга».
1
Шлейхер А. Публичное послание к доктору Эрнсту Геккелю // Теория Дарвина в применении к науке о языке,
1864.
Исходя из мысли, что «жизнь языка ничем существенным не отличается от жизни всех прочих живых
организмов – растений и животных», Шлейхер создает свою теорию «родословного древа», где и общий
ствол, и каждая ветвь делятся всегда пополам, и возводит языки к своему первоистоку – праязыку,
«первичному организму», в котором должна господствовать симметрия, регулярность, и весь он должен
быть простым; поэтому вокализм Шлейхер реконструирует по образцу санскритского, а консонантизм –
по образцу греческого, унифицируя склонения и спряжения по одному образцу, так как многообразие
звуков и форм, по Шлейхеру, – результат дальнейшего роста языков. В результате своих реконструкций
Шлейхер написал даже басню на индоевропейском праязыке.