 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
13
дают их в обратном порядке»
?.
Так что и тут правильной имитации не получается.
Тем более
невозможно научить кошку лаять, а собаку мяукать, хотя кошки и собаки – самые домашние
«очеловеченные» животные.
?Арсеньев В. К. В дебрях Уссурийского края. М., 1951. С. 227.
Исследования И. П. Павлова позволяют теоретически правильно решить эти вопросы.
И. П. Павлов писал: «...животные и примитивные люди, до тех пор пока эти последние не развились
в настоящих людей и не приблизились к нашему состоянию, сносятся и сносились с окружающим
миром только при помощи тех впечатлений, которые они получали от каждого отдельного раздражения
в виде всевозможных ощущений – зрительных, звуковых, температурных и т. д. Затем, когда, наконец,
появился человек, то эти первые сигналы действительности, которыми мы постоянно ориентируемся,
заменились в значительной степени словесными... Понятное дело, что на основе впечатлений от
действительности, на основе этих первых сигналов ее у нас развились вторые сигналы в виде слов»².
2
«Павловские среды». Т. 3, 1949. С. 318.
Отсюда вытекает теория И. П. Павлова о п е р в о й и в т о р о й сигнальных системах.
Впечатления, ощущения и представления от окружающей внешней среды как общеприродной, так и
социальной (исключая слово, слышимое и видимое) – «это первая сигнальная система
действительности, общая у нас с животными»³.
Вторая сигнальная система связана с абстрактным мышлением, образованием общих понятий и
словом: «Огромное преимущество человека над животными заключается в возможности иметь общие
понятия, которые образовались при помощи слова...»
4
.
3
Там же. С. 318.
4
П а в л о в И. П. Полное собрание трудов. Т. 3, 1949. С. 568.
«...Слово составило вторую, специально нашу, сигнальную систему действительности, будучи
сигналом первых сигналов»
5
.
5
«Павловские среды». Т. 3, 1949. С. 270.
На первый взгляд кажется, что все это не касается домашних животных, которые «понимают»
человека и его речь. Конечно, домашние животные, живя из поколения в поколение среди людей, тем
самым вовлекаются в социальный круг людского общежития, легко поддаются дрессировке и
приучаются «слушать» человека (но!, тпру! – для лошадей; лечь!, даун!, куш! – для собак; брысь! – для
кошек и т. п.), могут предупреждать человека (собаки – лаем, а когда «просятся», то повизгиванием),
могут выражать свои эмоции (ржаньем, скуленьем, мяуканьем и т. п.), но все это не выходит за пределы
первой сигнальной системы, так как речевая деятельность недоступна даже самым «интеллигентным»
животным.
Е. Дюринг, пытавшийся освободить отвлеченное и подлинное мышление от «посредства речи»,
получил отповедь от Ф. Энгельса: «Если так, то животные оказываются самыми отвлеченными и
подлинными мыслителями, так как их мышление никогда не затемняется назойливым вмешательством
языка»
?.
На вопросе о «естественности» или «условности» отношения звука и смысла в слове мы остановимся
несколько ниже, в связи с выявлением вопроса о структуре языка.
?
Э н г е л ь с Ф. Анти
-Дюринг // М а р к с К. и Э н г е л ь с Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 85.
Все сказанное позволяет сделать в ы в о д, что:
1) язык не природное, не биологическое явление;
2) существование и развитие языка не подчинено законам природы;
3) физические признаки человека (например, расовые) не имеют отношения к языку;
4) языком обладают только люди – это вторая сигнальная система, которой нет у животных.
§ 2. ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ
Если язык не природное явление, то, следовательно, его место среди явлений общественных. Это
решение правильное, но, для того чтобы была полная ясность, необходимо выяснить место языка среди
других общественных явлений. Это место особое благодаря особой роли языка для общества.