 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
21
фоновыми обертонами. И. В. Гюббеннет* описывает инвентарь речевых ситуаций, требующих
социологической оценки. Он подтверждает тезис об объективном характере имплицитной
информации, зафиксированной в языке. Национальный компонент проявляется в наименованиях
некоторых черт внешности, характера и поведения людей, их одежды, жилищ, предметов обихода,
еды, окружающей природы, животных, средств передвижения, природных явлений, видов досуга,
явлений общественной жизни, произведений искусства и литературы и в других подобных
названиях.
* Гюббенет И. В. К проблеме понимания литературного текста (на английском материале). М., 1981. С. 81.
Во-вторых, вертикальный контекст может целиком зависеть от воли отправителя речи, формирующего
текст таким образом, чтобы в нем содержался намек на какой-либо языковой, литературный,
социальный и т. п. факт, отсылка ко вторичному тексту и вторичной ситуации. Характерным
приемом реализации подобного вертикального контекста является аллюзия. И. С. Христенко
определяет ее как стилистическую фигуру «преференциального характера, где в качестве денотатов
выступают две ситуации: референтная ситуация, выраженная в поверхностной структуре текста и
подразумеваемая ситуация, содержащаяся в совокупности общих фоновых знаний адресанта и
адресата».* Индикаторы аллюзии могут соотносить как с филологической информацией
(филологический вертикальный контекст), так и с реальной действительностью прошлого или
настоящего (социальный или событийный вертикальный контекст). Аллюзии первого типа
основываются на прототексте. которым обычно являются тексты произведений отечественной и
зарубежной литературы, мифологические и фольклорные источники, пословицы, поговорки,
афоризмы, различные цитаты (полные, сокращенные, пересказанные, деформированные и т. д.). Во
втором случае основой является протореальность (протоситуация), связанная с событиями и фактами
самой действительности. Такие аллюзии не сводятся к определенному текстовому первоисточнику, а
соотносятся с явлениями и объектами бытия и нашими представлениями о них. К сожалению
аллюзии, содержащиеся в тексте, не всегда реализуются. Они подвластны, во-первых, времени: чем
старее литературный текст, тем возможнее аллюзивные утраты. Нередко современные читатели без
соответствующих комментариев просто не воспринимают намеки. Во-вторых, многое зависит от
знаний рецептора, если его тезаурус недостаточен, то не каждая авторская аллюзия может быть
понята.
* Христенко И. С. Лингвистические особенности аллюзии как средства создания подтекста (на материале М. де Сервантеса
«Дон Кихот» и произведении Б. Переса Гальдоса). АКД. М., 1993. С. 7.
7. долговременная и кратковременная фоновая информация
Фоновая информация — явление историческое. Она существует и актуализируется в реальном времени,
может устаревать и становиться достоянием прошлого. Иная фоновая информация, не успев
закрепиться за тем или иным фактом действительности и соответствующей лексической единицей,
забывается носителями языка, стирается из их памяти. Поэтому фоновую информацию можно было
бы подразделить на актуальную и историческую, как это делают Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров
в отношении фоновых знаний. Однако в переводоведении важно, на наш взгляд, и другое: подраз-
деление ее, исходя из продолжительности бытования, степени «живучести», на долговременную и
кратковременную информацию. Первая из них составляет основу национальной духовной культуры
и передается из поколения в поколение. Подобная информация обладает, так сказать, абсолютным
долголетием, независимым от времени ее появления. Одна из них существует века, другая может воз-
никнуть недавно, но по значимости и ценности своей (достоинств этих современники могут и не
разгадать сразу) предназначена к длительному существованию. Даже когда время устраняет из жизни
народа те или иные сугубо национальные вещи и факты, информация о них, закрепленная прежде
всего в самих названиях этих вещей и фактов, остается зафиксированной в памяти народной и в
литературных произведениях прошлого и настоящего. Например, переводчик с русского языка
должен знать хотя бы относительную хронологию подобных реалий и понимать, что кистень,
палица, гривна, стольник, скоморох, вече, опричнина — это историзмы Древней Руси; разночинец,
шестидесятник, недоросль, черносотенец, казенная палата и т. п. — историзмы России XIX века; а
совхоз, колхоз, агитпункт, стахановец, исполком и др. — это советизмы. Реалии традиционного быта
и национальной мифологии особенно долговечны и существуют на протяжении всей зримой истории
народа: борщ, суп, каша, холодец, студень, квас, балалайка, гусли, самовар, сарафан, валенки,