 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
22
Люблю я очень это слово,
Но не могу перевести...
Или:
Она казалась верный снимок
Du comme il faut (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести)...
Или:
Приходит муж. Он прерывает
Сей неприятный tete-a-tete.
Эти варваризмы мотивированы Пушкиным невозможностью перевести, т.е. отсутствием
соответствующего слова в русском языке. Но это объяснение недостаточно. Если французские
термины, привычные в образованном кругу русского общества 20-х годов, пользовавшегося и в обиходе
французским языком, и замещали свободно слова, отсутствующие в русском языке: tete-a-tete, comme il
faut,* то слова английские немедленно вызывали представления о том языке, из которого они
заимствованы («как dandy
лондонский», «в высоком лондонском кругу»), и их значение дополняется
представлением о быте и нравах того народа, у которого они заимствованы. Кроме того, употребление
этих слов наперекор существовавшей тогда русско-славянской традиции стихотворного языка резко
разбивало «торжественность» обычной стихотворной речи и вызывало впечатление непринужденного
разговора.
*
Сравни в «Горе от ума»:
Ну как перевести Мадам, Мадмуазель,
Ужли сударыня!!.
Сравни:
Как быстрота, он не остыл –
Ты верен здесь, Джон Рид,
Сказав про то, что видел ты:
– Very good speed!
(Н. Тихонов.)
Если речь густо насыщена варваризмами, то произведение называется «макароническим». В
макароническом стиле написано Мятлевым большое произведение «Сенсации и замечания
г-жи
Курдюковой за границею, дан л'этранже» (1841).
Утро ясно иль фе бо;
Дня светило, л¸ фламбо,
Солнце по небу гуляет,
И роскошно освещает
Эн швейцарский пейзаж, –
То есть: фермы, дэ вилаж,
Горы вечно снеговые
И озера голубые,
На которых, ж 'имажин,
Пироскаф, и не один, –
И пастушечки, бержеры;
Кель туалет! Что за манеры!
Что за складки а ля шаль!
Маленький шапо дэ пайль,